— Вне зависимости от того, кто победит, если вы отдадите свой голос за моего кандидата, то я обещаю вам её организовать, учитель, — честно пообещал я, тем более что сам в этом был заинтересован.

— Тогда могу я хотя бы теперь узнать, за кого голосую? — улыбнулся Торквемада.

— Энеа Сильвио Бартоломео Пикколомини, — произнёс я полное имя епископа Сиены.

— Сиенский кардинал? — изумился учитель, — его ведь даже нет в списках претендентов.

— Пока нет, — с улыбкой уточнил я.

— Так погоди, — Торквемада нахмурился, — спрошу просто для очистки совести, а он сам-то знает, что ты решил его продвигать на пост папы?

— Тоже пока нет, — ещё шире улыбнулся я.

Кардинал изумлённо посмотрел на меня.

— Тогда с чего ты решил, что он станет помогать тебе, если им станет?

— О, после вас и кардинала Виссариона я сразу к нему наставник, — я развёл руками, — всё же дела делами, а своих первых учителей грех забывать.

Кардинал вздохнул.

— Я благодарен тебе за это Иньиго, — он показал сначала на меня, затем на подарок, — грек тоже будет рад тебя видеть, мы иногда пересекаемся с ним на консисториях и делимся новостями о тебе, хотя ты пишешь нам обоим.

— Тогда мы договорились, учитель? — посмотрел я на него, — вы, Родриго и Луис, у меня уже три голоса.

— Будет и четыре, Виссарион не станет тебе отказывать, — заверил меня кардинал.

— Тогда с вашего позволения я сразу к нему и потом вернусь, а пока попрошу свою повариху вам кое-что приготовить, — улыбнулся я, — оцените, как божественно она готовит.

Он видимо вспомнил и о Пауле, поскольку улыбнулся.

— Это твоя любовница? Что стояла рядом и так нежно на тебя смотрела?

— Ваше преосвященство! — я притворно оскорбился, но улыбался, — она мой учитель музыки!

— Да-да, — широко улыбнулся он, — ну что же дело молодое, только прошу дай мне ночами высыпаться.

— Учитель! — притворно возмутился я, но он посмеиваясь сказал, что мне пора навестить Виссариона Никейского.

Оставив всех, кроме охраны в доме кардинала, я помчался в дом второго, который вышел меня встречать и слёзы потекли по его седой бороде, когда мы с ним обнялись.

— Твои руки! — он трогал их и радовался за меня, — боже, спасибо тебе!

— Я усердно молился учитель, — подтвердил я, — так что всё благодаря богу.

— Прошу, проходи! — ему не нужно было показывать куда мне идти, поскольку его дом я знал наизусть. Его кабинет ничуть не изменился, всё так же был завален книгами и свитками, которые в беспорядке везде складировались.

— Кардинала Торквемаду уже видел? — поинтересовался он, — он всегда с такой теплотой о тебе вспоминает при наших встречах.

— Он живёт ближе к тем воротам, в которые я въехал учитель, — улыбнулся я, — так что от него я сразу к вам.

— Благодарю мой мальчик, благодарю, — закивал он.

— Начну сначала с приятного, — я попросил Бартоло принести подарки и вскоре наёмники натаскали в и без того забитый кабинет Виссариона Никейского ещё около сорока книг, заставив его изумлённо смотреть, как его кабинет становится ещё более тесным.

Когда все ушли, он поднялся с кресла и пошёл смотреть, что я привёз. Изумлённые крики раздались почти сразу, поскольку среди купленного мной, были и очень редкие книги со свитками.

— Иньиго, ты сошёл с ума?! — восклицал он, потрясая работой вроде бы Цицерона, — это всё стоит безумных денег!

— Я побывал во Флоренции наставник, — улыбнулся я, видя как он, переходя от стопки к стопке, продолжает удивляться, — и посетил знаменитый на весь город книжный магазин моего хорошего знакомого, синьора Веспазиано да Бистиччи.

— Ты сошёл с ума Иньиго, — качал головой старый грек, — ты точно сошёл с ума.

— Для меня главное, чтобы вам понравился подарок, — рассмеялся я, — деньги не главное в этой жизни.

На этой фразе Виссарион насторожился, отложил книги и вернувшись на место, внимательно посмотрел на меня.

— Тебя кто-то послал? Просить за кого-то из списка папабили?

— Нет, — я покачал головой, — но совру, если скажу, что не интересуюсь этой темой. Вы уже пообещали кому-то свой голос, учитель?

— Пока нет, Конклав начинается шестнадцатого числа, — покачал он головой, — но просители каждый день стучат в мою дверь.

— Тогда спрошу вас то же, что и у кардинала Торквемады. Я не хочу предлагать вам деньги, но есть что-то учитель, что вы хотели бы сделать в этой жизни? Что-то на что не хватало денег или времени? У меня есть средства, чтобы воплотить ваши мечты в жизнь.