Еще недавно избыточный вес встречался в Китае очень редко. Теперь ситуация иная. Бурный экономический рост в этой стране за последние три десятилетия совпал с резким увеличением массы тела китайцев. Как показывает официальная статистика за 2010 год, в Китае насчитывается уже сто миллионов людей с ожирением – это более чем пятикратное увеличение по сравнению с 2002 годом.

В процентном соотношении для всего населения масштабы ожирения все же не такие страшные, чем в странах Запада. У 4,1 % мужчин в Китае ИМТ превышала 30 кг/м? по сравнению с 30,3 % в Греции и 44,2 % в США {227} . Однако поводом для беспокойства, как отметили репортер Пол Френч и исследователь статистики Мэттью Краббе в изданной в 2010 году книге Fat China [23] , стали темпы роста ожирения – здесь они гораздо выше, чем где бы то ни было в мире, особенно среди городского населения. Учитывая общее число жителей страны, здесь на данный момент проживает одна пятая часть всех людей с ожирением на планете. «Переход от голода к перееданию за два поколения – это сомнительное достижение», – замечают Фрэнч и Краббе {228} .

В некотором смысле проблема ожирения Китая напоминает ускоренную версию развития ожирения на Западе, ставшую следствием изменения пищевых привычек, перехода на сидячий образ жизни (велосипед уступил дорогу автомобилю, и конкурентная система образования не оставляет детям времени на занятия спортом) и преобразований в современной пищевой индустрии.

Растущие доходы и открытие магазинов означают, что горожане могут купить еду любого качества и в любом количестве, что кажется странным для предыдущих поколений. В Китае полюбили многие новинки: жареную курицу, супермаркеты, пиво, замороженные полуфабрикаты, бургеры, картошку фри, готовые соусы, ТВ-обеды, газированные напитки, хлопья для завтрака, варенье и пиццу. Возможно, самым удивительным стал успех больших кофейных франшиз, заставляющих нацию любителей чая (в чашке черного чая незначительное количество калорий) перейти на кофе с молоком (в чашке мокко со взбитыми сливками приблизительно 400 килокалорий).

Учитывая наплыв этих чуждых новых товаров, очень просто винить в новой проблеме с весом изменение традиционного питания. «Нельзя есть что-то, что ваша прабабушка не признала бы за еду», – одно из правил здорового питания Майкла Поллана {229} . Китайский ребенок, который ест маффины с черникой и запивает молочным коктейлем, точно нарушил это правило. Но не следует поспешно делать вывод, будто проблема с ожирением в Китае была порождена современностью. Возможно, многие блюда появились недавно, но отношение к питанию сохранилось с тех времен, когда страна была сельскохозяйственной: если вы живете в полном достатке, то лучше всего наедаться впрок, чтобы подготовиться к скудным временам. Городские бабушки и дедушки, опрошенные группой исследователей из Национального центра женского и детского здоровья в Пекине, высказали несколько универсальных мыслей: дети должны доедать все, что осталось на тарелке, даже если они сыты; недопустимо вставать из-за стола раньше; хорошее поведение заслуживает угощения {230} .

Ваша прабабушка не знала бы, как кормить детей в наше время, так как она никогда не сталкивалась с таким изобилием. Как остальным, нам нужно было как-то довести дело до конца и удачно приспособиться. Ситуация в Китае – это доведенное до крайней степени выражение тех же явлений, которые происходят в мире, когда новые продукты не соответствуют старым понятиям о питании.

В этой практике питания виновато желание защитить детей и видеть их благополучие. Все же исследователи сделали вывод, что из-за такого щедрого питания любимые внуки стали набирать вес. Эти толстые дошколята не страдали от недостатка любви. Они не были брошены. Напротив, старшее поколение дарило всю любовь, на какую только было способно.

Этот пример из жизни китайцев может стать предупреждением для остального мира: необходимо безотлагательно создавать новые модели питания. А желание защитить детей с помощью еды, которая, кстати, является одной из самых мощных форм привязанности, лучше выражать каким-нибудь другим способом. «Освежите меня яблоками», – говорится в песне Соломона.

Такая любовь может вести к разным развязкам. Идеально, если вы проявляете свою любовь к ребенку, когда тщательно выбираете продукты, которые ему подходят.

Как приятно сознавать, что в холодный день у ребенка есть с собой термос с домашним супом, особенно если на вас давит чувство вины из-за того, что нет возможности приготовить горячий обед. Но выражение родительской любви с помощью еды не всегда оказывается столь эффективным. Радость, которую родители испытывают от кормления, кажется такой искренней, и мы думаем, что это неотвратимо приведет нас к пониманию определенных потребностей ребенка. На самом деле мы только уходим в другую сторону.

Для некоторых это превращается в унизительное сражение: ребенок несколько часов сидит над тарелкой давно остывшей еды, а родитель заставляет его съесть ненавистное блюдо. Такое положение никого не доводит до добра, особенно если принуждают есть что-то ненавистное.

Детство Шарля Фурье (1772–1837) проходило во французской провинции. Хрупкий мальчик четко осознавал, что хорошо и что плохо, в его воспоминаниях о детских годах преобладает «тирания» школьных учителей и родителей в отношении питания. «Меня столько раз пороли из-за того, что я отказывался есть турнепс, капусту, ячмень, вермишель и другие моральные пилюли, которые вызывали у меня тошноту, не говоря уже об отвращении» {231} . Фурье вспоминал, что иногда ему приходилось есть под присмотром учителя. Однажды он пытался выбросить турнепс, к которому испытывал стойкое отвращение, но учитель поймал его на этом и заставил съесть испачканный в пыли овощ.