Антон, посматривая на машину со спецназовцами, хмыкнул:

— А ты знаешь, что говорят о синелицых эти парни?

— Нет.

— Будто они не просто бандиты. Будто они… не отсюда, — сказал Антон.

Я насторожился.

— То есть?

— Ну, типа, они приходят из другого места…

Я хотел расспросить его подробнее, когда это он успел наслушаться мнений спецназовцев, но в этот момент машина немного сбавила ход, затормозив. Впереди вдоль дороги на обочинах стояли трофейные немецкие мотоциклы, оборудованные пулеметами. А в мотоциклах сидели… немецкие солдаты в фельдграу. В кабине Штерн закричал водителю:

— Что-то не то! Впереди засада! Разворачивайся!

Но, вместо этого водитель, испугавшись больше не то немцев, не то начальственного крика, резко нажал на тормоз. И мотор заглох. Сзади подъехали автоматчики и, быстро повыпрыгивав из кузова трофейного грузовика, оцепили нашу машину плотным кольцом.

— Что случилось, Юрий Васильевич? — спросил Виктор у Штерна, подбежав к кабине.

— Немцы впереди! Вы что, не видите? — воскликнул инженер.

И действительно, на вид то были самые настоящие немцы. Но, они не проявляли никакой агрессии, мирно сидя на своих мотоциклах и чего-то ожидая. А, увидев нас, даже стали приветственно махать руками.

— Это не немцы. Это наши переодетые. Группа захвата из военной разведки пехотной дивизии окруженцев, которая сюда перешла. Вы зря испугались, — сказал Виктор. — А вот за то, что до начала операции красный флаг не вывесили, чтобы народ не пугать, им дадут по шапке. Это я вам обещаю.

Сказав так, он направился к этим «немцам» и о чем-то переговорил с их командиром, изображающим немецкого офицера. Мне было стремно смотреть на этих ряженых, изображающих солдат вермахта. Сразу вспомнились родные реконструкторы. Мой друг Валера, тоже сисадмин, увлекался всеми этими переодеваниями в героев минувших дней. И потому я не однажды бывал вместе с ним на реконструкторских мероприятиях про эту войну. Я тогда над чудачеством Валерки посмеивался, вот только, никогда не думал, конечно, что сам окажусь в 1941 году…

Олег завел полуторку кривой ручкой, и мы проехали мимо мотоциклистов дальше. Я насчитал двенадцать мотоциклов с колясками и больше тридцати бойцов на них. Причем, с полной экипировкой: немецкие карабины, пулеметы на турелях колясок, даже несколько аутентичных автоматов и большие пылезащитные очки на касках у некоторых. Качественно подготовились. Не к чему придраться. Впрочем, я не специалист. Но, внешний вид группы захвата, конечно, удивлял. Что они задумали? Неужели заскочить к немцам под видом своих?

Наконец, дорога уперлась в поляну на вершине пологого холма, заросшую высокой травой. Дальше начинался луг, спускающийся вниз по склону до начала следующей кромки леса. Там цвели какие-то цветочки и летали бабочки. День выдался теплым и солнечным. Легкий ветерок тихонько что-то шептал, пошевеливая листья и травы. Словно бы никакой войны нигде и в помине не было. Штерн приказал остановиться, вылез из кузова и начал тщательно разглядывать карту, сверяясь по компасу.

Потом инженер посмотрел на часы и сказал:

— Расчетная точка здесь. Начинайте монтировать пробойник.

И мы с Антоном вылезли из кузова, начав собирать на новом месте в единое целое штатив, блок управления и молнитрон.

Пока мы работали, обнаружилось, что в лесу под деревьями притаились партизаны. Эти люди в гражданской одежде и с оружием сидели тихо, если и разговаривая друг с другом, то только шепотом. Потому сразу мы не заметили их. Потом, когда мы уже заканчивали монтаж, пешком подошла целая рота солдат. На партизан эти походили мало: все красноармейцы оделись по форме и даже нацепили на головы зеленые каски с красными звездами. Понятное дело, — окруженцы, которые вышли в каверну организованно. Вооружены эти бойцы были винтовками с примкнутыми штыками, хотя я разглядел, что имелись у них для огневой поддержки пара пулеметов «Максим» и даже минометный расчет. Судя по всему, предстоящая операция по перемещению беженцев планировалась с размахом.

Внезапно рядом с нами в лесу послышались разговоры и треск веток. Все насторожились, но это оказался Виктор с двумя бойцами НКВД, вооруженными, как и он, пистолетами с глушителями. Они шли среди своих, что-то обсуждали и производили шум, не таясь.

— Все нормально? — спросил Виктор, подойдя к нам.

— Пока да, — ответил Штерн, снова взглянув на часы. — В расчетное время начнем запускать. Осталось недолго.

Виктор кивнул и жестом подозвал меня:

— Леха, иди сюда.

Мы отошли в сторону, и он сказал:

— Мне доложили, что ты вчера видел синелицых. Если увидишь их снова, и если они начнут вести себя угрожающе, то стреляй без раздумий. Вот, возьми. Не переживай, я на тебя оформлю, как полагается.

И он снова дал мне тот самый «Вальтер», отобранный им у немецкого офицера. На этот раз пистолет был с магазином. Я видел подобный у своего друга реконструктора, даже в руках держал. Валерка своим пистолетом очень гордился и хвастался. Только тот был выхолощенный, ненастоящий. А из этого можно было убить взаправду.