— Почему? — спросил я.

И Виктор ответил:

— Потому что синелицые не контролируют агрессию. Они — сумасшедшие берсеркеры.

Рассматривая пистолет, я обратил внимание, что Антон тоже вытащил оружие из своей сумки, перекинутой через плечо. У него, оказывается, имелся самый настоящий наган.

— Повезло же тебе с волыной, — позавидовал мой напарник, с завистью глядя на мой трофейный пистолет.

— А ты давно оружием обзавелся? — поинтересовался я.

И Антон объяснил:

— Так нам же, спецам из «Разрядника», положено на выезды вооружаться для самообороны. Ты разве не знал? Вон, у Штерна в кармане всегда «ТТ» лежит, а на выходы он еще зачем-то выпрашивает немецкий автомат, а то еще и карабин. От страха, наверное, обвешивается стволами.

— И что, нам, получается, можно с оружием гулять? — удивился я.

— Вполне. Мы же здесь при ведомстве НКВД числимся и считаемся вполне проверенными гражданами, которым власть доверяет. Раз Вайсман допустил в свой коллектив, то это для них уже главный показатель. Он тут настоящий царь и бог, которого почитают не меньше, чем Сталина. Но, Сталин с той стороны пробоя остался, а Вайсман — с этой. А ты разве не знал расклад? — огорошил он меня, заставив задуматься об особенностях системы власти, установившейся в каверне.

— А я думал, что партком всем заправляет… — пробормотал я.

— Партком пытается рулить, но все с Вайсманом согласовывает, — перебил Антон.

— Мне казалось, что сам Вайсман должен быть под надзором НКВД, а не наоборот. Или нет? — не переставал я удивляться местным реалиям.

Тут Штерн, который на другом конце поляны о чем-то беседовал с командирами военных и партизан, возвратился к нам, выкрикнув:

— Эй, хватит разговоры разговаривать! Несите электробрезент! Через десять минут запускаем! Вы вдвоем точку держать будете.

Антон пошел к кузову полуторки. И я последовал за ним.

— Принимай! — крикнул он, ловко запрыгнув в кузов и подавая мне свернутую сероватую ткань, оказавшуюся тяжелее, чем я предполагал.

— Что это? — спросил я, рассматривая необычную фактуру ткани, внутри которой оказалась вшита сетка из множества проводов, словно эта штука предназначалась для оборудования теплого пола.

— Это же наш расширитель! Ну, тот самый плащ-разрядник из электроткани, в котором Штерн попаданцев встречает! — воскликнул напарник.

И я, разумеется, сразу вспомнил зеленоватое свечение и тысячи маленьких молний на плащ-палатке, когда инженер встречал и меня. Но, все-таки поинтересовался:

— А почему именно расширитель?

— Так он же расширяет точку пространства для прохода попаданцев сюда, в каверну. Ну, или отсюда туда, если надо, — объяснил Антон. — Давай лучше разложим на траве. Надо аккуратно растянуть, раз инженер приказал нам с тобой точку держать.

— Что за точку? — не понял я.

— Ну, портал между мирами растянем на максимальную ширину. Ты на правое плечо оденешь свой край, я — на левое. Потом кабель подключим к пробойнику, да разойдемся по максимуму на три метра. Получатся целые ворота по размеру. Что же еще? — проговорил Антон, взглянув на меня, словно на тупого.

А я тупил, поскольку ни в чем подобном никогда раньше не участвовал. И, вспоминая Штерна, светящегося зеленым, мне становилось немного не по себе, даже страшновато. Наконец-то мы все подготовили, подключив к пробойнику кабель, соединенный с прибором управления в кожаном чехле, который повесил на себя Антон. От прибора управления провода уходили в саму электроткань, будучи вшитыми в ее структуру. Растянув между собой тяжелый брезент, мы образовали нечто вроде ворот, стоя на самом краю луга. За нашей спиной трофейные мотоциклы заурчали, прогревая моторы.

— Готовы? — крикнул Штерн и включил пробойник. Аппарат на высоком штативе загудел, над нами начали вспыхивать молнии, а в воздухе сильно запахло озоном. Через пару минут инженер крикнул:

— Настройка завершена! Молниевая связь с модулятором главной установки работает! Синхронизация подтверждена. Давай, Антон, включай расширитель! Готовность ноль!

Антон щелкнул тумблером на приборе управления, и электроткань вокруг меня загудела, а воздух передо мной начал мерцать, вспыхивая длинными яркими зелеными искрами, похожими на миниатюрные молнии.

— Готовность один! Даю главный разряд! — крик Штерна потонул в звуках грома, который загремел, казалось, прямо у меня в ушах, а молнии засверкали повсюду так ослепительно, что захотелось зажмуриться и спрятаться.

Но, я продолжал упорно стоять на месте, вцепившись двумя руками в свой край электроткани, на которой уже происходила настоящая пляска маленьких зеленых разрядов. Все мое тело словно закололо тысячами иголок. И я не мог пошевелиться, впав в ступор и ощущая, как волны высоких энергий проходят сквозь меня. В глазах мигнуло, словно выключили и включили свет. А впереди через зеленую пелену свечения вместо луга возник совсем другой пейзаж: большое село на сотни дворов с церковью посередине, на которой не было крестов, зато развивался немецкий флаг. И я понял, что мы с Антоном оказались по другую сторону, то есть в 1941 году.