Они не кричали, умирая молча. Так же молча они атаковали, молча резали и рубили врагов. Их движения были слишком быстрыми и резкими, и оттого страшными своей жестокостью. Я видел, как один из них, раненый, с простреленной правой рукой, потеряв свой топор, ударил немца щитом левой, сбив прицел его карабина, а потом, когда немец в ближнем бою все-таки успел проткнуть его штыком в живот, он впился зубами в горло немцу, да так и умер, прокусив горло врагу, отчего тот тоже скончался, захлебнувшись кровью.

Вскоре немцы запаниковали. Кто-то стрелял в упор, кто-то пытался бежать. Унтер-офицер, расстреляв патроны в своем автомате, выхватил пистолет, но синелицый подскочил быстрее, чем прозвучал выстрел, и его топор вошел в череп немца легко, словно в мягкий воск. Вскоре выстрелы прекратились. Количество синелицых уменьшилось, но оставшиеся были уже в гуще немцев, беспощадно добивая их топорами.

— Да кто они такие, черт возьми? — прошептал я.

— Какое-то племя из народа викингов, как я понимаю. Берсеркеры, — пробормотал Антон.

И, может, все закончилось бы на этом. И синелицые, возможно, ушли бы туда, откуда пришли, забрав с мертвецов трофеи, но кто-то из последних оставшихся в живых немцев, надеясь спастись, побежал прямо в нашу сторону, ломая кусты подлеска. И синелицые устремились за ним. Тогда в дело вступили наши автоматчики, отсекая синелицых огнем. Причем, стреляли наши четко и целили врагам в головы. А Виктор и двое его бойцов тут же добивали упавших контрольными выстрелами из пистолетов.

Тишина после боя была зловещей. На поляне лежали трупы немцев и синелицых, кровь пропитывала траву, а в воздухе стоял резкий запах пороха и крови. Увидев все это вблизи, когда бойцы из НКВД разрешили нам выйти на поляну, чтобы закрыть портал, я не удержался, вывернув свой желудок наизнанку при виде покойников, развороченных гранатами, пробитых пулями и порубленных топорами. Я чувствовал, что опозорился. Но, Виктор подошел ко мне, протянув флягу и немного подбодрив:

— На, выпей! Такое бывает с новичками. А мы уже тертые калачи, ко всему привыкли.

Во фляге оказалась не вода, а коньяк. И откуда только этот напиток здесь взялся? Впрочем, вспомнив недавнюю масштабную эвакуацию, я уже ничему не удивлялся. От спиртного обожгло изнутри, но тошнота отступила.

И я спросил у Виктора:

— Так кто же они такие? Люди или нет?

Он лишь криво усмехнулся и, нагнувшись к ближайшему покойнику, лежащему на спине и встретившему смерть с топором в руке, сковырнул пальцем у него с лица синий слой, показав мне.

— Это же обыкновенная синяя глина, смешанная с чем-то еще. Оттого и цвет такой у их рож. Просто боевая раскраска для устрашения врагов. И ведь действует! — объяснил Виктор.

Паразитный портал между высоких сосен все еще мерцал, но его свечение стало неровным, начав мигать, словно неисправная старая люминесцентная лампа, будто вот-вот погаснет.

— Закрывайте его! Чтобы больше никто оттуда не вылез! — крикнул Штерн.

Но, было уже поздно. Портал мигнул в очередной раз, и из него снова вышли военные. Но, это были не немцы.

— Черт… — Антон схватил меня за руку. — Это же наши!

И действительно, из зеленого марева шагнули солдаты советской армии в полевой пехотной форме и с автоматами Калашникова.

— Какой же там у них год? — пробормотал Штерн. — Побочный портал нестабилен не только в пространстве, но и во времени! Я так и знал!

Советских солдат было десять, и все они озирались по сторонам с тем же недоумением, что и немцы полчаса назад. Только теперь увидели они перед собой совершенно жуткую картину: трупы немцев и синелицых, разбросанные по поляне, да еще и нас, стоящих над телами. Сержант дал команду, и его солдаты мгновенно вскинули оружие. А наши автоматчики из НКВД оружие и не опускали, бдительно охраняя нас.

— Стой! Не стрелять! Здесь свои! — закричал Виктор.

Повисла напряженная пауза, когда тишину нарушал лишь шелест листьев под ветром, да потрескивание разрядов в паразитном портале.

— Что за свои? Не вижу на вас знаков различия, зато вижу перед вами много трупов, — наконец проговорил молодой советский сержант.

— Так это же немцы и дикари! Ты глаза-то раскрой! — выпалил командир наших автоматчиков.

— Хм, действительно, форма на убитых немецкая, — сказал сержант, осмотревшись более внимательно.

Он явно пребывал в недоумении, пробормотав:

— А эти с синими лицами что, тоже пробрались сюда вместе с диверсантами? Но, какой толк от дикарей с топориками? И как только они все вместе проникли так далеко? Ведь до государственной границы отсюда далековато! Но и на убитых немцах форма старая, времен войны. Да и на вас тоже что-то непонятное… Вы кто вообще такие?

— Сержант государственной безопасности Главного управления государственной безопасности НКВД СССР Александр Громов, — представился командир наших автоматчиков. За ним и Виктор: