У Свами Шивананды было около четырехсот учеников. Сначала он был доктором, а затем стал йогом. Его жилище называлось «Ананда Кутир». Управляющий сказал: «Свами Шивананда прибудет через час. Пожалуйста, подождите его здесь». Я хотел дать своему проводнику немного денег, но он отказался со словами: «Мы не берем денег у монахов и отшельников. Я лишь выполняю свою работу», — и ушел.

Было около пяти часов, и я отправился на прогулку. Я дошел до подвесного моста и перебрался на противоположную сторону. Там было много отшельников и их жилищ. Эта местность называлась Сваргашрам. Там было много зданий, построенных благотворителями. Я зашел в одно из них. Внутри было много пушистых ячьих хвостов и мускуса. Отшельник спросил, не хочу ли взять что-нибудь с собой. Я ответил, что нет. Все это привезли тибетцы. Неподалеку я увидел одно сооружение, похожее на полусферу, которой покрывают ступу. «Это Рамакунда — место, где царевич Рама занимался аскетической практикой», — сказал отшельник. Чуть дальше была еще одна похожая постройка. «Это Лакшман-джула — место, где царевич Лакшман занимался аскетической практикой», — объяснил мне отшельник. Я хотел пойти дальше, но он отговорил меня: там водились леопарды. Я вернулся в «Ананда Кутир».

Вскоре приехал Свами Шивананда. Я пересел на низкое сиденье. Он посмотрел на меня и попросил занять его место. Он знал, что я старше, и попросил меня сесть на его сиденье. Мы немного поговорили. Он предложил мне остаться по меньшей мере на три месяца, чтобы прочувствовать все прелести жизни в ашраме. Я ответил, что рассчитываю пробыть дней пять, максимум неделю. Мне выделили комнату в новом здании. Свами велел одному из учеников обеспечивать меня всем необходимым.

По обыкновению, я искупался в Ганге. Когда я вышел из воды вместе с другими йогами и хотел выжать воду из внутреннего одеяния, в котором купался, один йог быстро забрал его у меня и начал стирать. Мне не позволяли переутомляться. Затем я вернулся с ним в ашрам. Все сиденья в столовой были бетонными. В доме для паломников всегда останавливалось две-три сотни человек, которые шли к горе Кайлаш. Благотворители из таких городов, как Дели и Бенарес, приносили продукты, из которых готовили пищу. Основным блюдом были пшеничные лепешки.

Находясь в Гималаях, Свами Шивананда выпускал ежемесячный журнал под названием «Божественная жизнь». Большую часть времени он посвящал медитации и ежедневно по два часа работал в офисе. Как только он приезжал в офис, один его ученик зачитывал поступившие от людей вопросы по философии индуизма. Ответы Свами стенографировались. Затем Свами надиктовывал статьи для журнала. Все это печатали и отправляли в филиал в Дели. Там журнал шел в типографию, а затем рассылался во многие страны мира. Вот такую организованную деятельность вели ученики Свами Шивананды. Было очевидно, что философией индуизма интересуются люди во всем мире. У него были последователи во многих странах.

Каждый день в половине шестого вечера все собирались в зале для баджанов — религиозных песнопений. Приходило до ста паломников. Послушать баджаны позвали и меня. Буклеты со словами на хинди, тамильском и английском раздали всем присутствующим. Все заняли свои места. Мне тоже дали буклет, чтобы я понимал, что происходит.

Похоже, это были хвалебные песни в честь Брахмы, Вишну, Шивы, Ганеши, Сканда-Кумары, Будды и Иисуса. Все собравшиеся погружались в мелодичное пение. Затем Свами Шивананда читал лекцию о медитации. Кроме того, он обучал йогов английскому языку. У всех было хорошее английское произношение. Поскольку среди йогов были представители разных народов, вечернюю лекцию всегда читали на английском.

В первый день моего пребывания там, после пения баджанов, меня попросили выступить с речью о буддийской медитации. Я прочел двухчасовую лекцию о саматхе и випассане. Когда я закончил, Свами сказал: «Я слышал, что в буддизме есть только одна форма медитации — та, что основана на трех характеристиках бытия: непостоянстве, страдании и отсутствии „я“. Я не знал, что в буддийскую медитацию входят саматха, касина и так далее». Он заговорил об этом, потому что, объясняя саматха-бхавану, я использовал в качестве примера алока-касину. Он сказал: «Почему бы тебе не сделать один подарок миру? Я живу в отдаленной области Гималаев и издаю ежемесячный журнал, чтобы познакомить мир с философией индуизма. Если я могу заниматься этим в таком труднодоступном месте, почему это не под силу городскому биккху?» Он посоветовал мне вернуться на Шри-Ланку и начать издавать журнал на английском, в котором бы объяснялись вопросы Дхармы.

За то недолгое время, что я прожил в этом окружении, в моем сознании произошли большие перемены. Я ощутил всепоглощающее спокойствие. Я жил в безмятежной, здоровой атмосфере вдали от шума и суеты и чувствовал себя словно в мире Брахмы. Редко выпадает шанс насладиться вкусом такого умиротворения. Подобную безмятежность можно ощутить во время посещения малоизвестных древних буддийских храмов.

Через несколько дней я простился со Свами и отправился в обратный путь, хотя он просил меня задержаться подольше. Рано утром я в одиночестве спустился с горы. Я позавтракал в зале Каликамалы и сел на автобус. К вечеру я добрался до ашрама Свами Нараянананды.

Каждый день я посвящал медитации. Возможно, именно поэтому все, кого я встречал в автобусе ли, по дороге ли, относились ко мне с глубоким уважением и теплотой и с радостью предлагали свою помощь. Я был один в чужой стране, но не чувствовал себя одиноким. Еще две недели я медитировал в ашраме Свами Нараянананды и уже стал было собираться в Бенарес, как он достал три толстых тома из шкафа в своей комнате и отдал мне их со словами: «Не эти ли книги ты искал в Мадрасе, Калькутте и Бенаресе?» Я не говорил ему ни о каких книгах. Это был трехтомник «Культурное наследие Индии» — очень ценное издание, которое в свое время выпустила миссия Рамакришны. Весь тираж распродали, как только книга увидела свет. Я не мог достать эту книгу ни в миссии Рамакришны на Шри-Ланке, ни в Индии. Причина заключалась в том, что тираж разошелся очень быстро. И именно ее сейчас протягивал мне Свами Нараянананда. «Я ее прочитал, теперь дарю ее тебе», — сказал он.

Он проводил меня. Пока мы ждали автобуса, он сказал: «Сейчас только начало апреля. В этом году в апреле будет очень жарко, поэтому тебе лучше скорее вернуться на Шри-Ланку». Я сказал ему, что уеду на Шри-Ланку, как только доберусь до Бенареса. «Как же ты отправишься на Шри-Ланку без денег на проезд?» — спросил он. Я возразил, что деньги у меня есть. «Но этого мало», — сказал он. «Брахмачари Дэварпия вышлет мне деньги в Бенарес». Он замолчал и погрузился в раздумья: «Нет, в ближайшее время ты ничего не получишь. Деньги пришлют только в июне. Я попрошу здешних верующих оплатить тебе проезд, чтобы тебе не пришлось томиться на жаре два лишних месяца». Было бы неправильно брать деньги у человека, который мне и так сильно помог. Поэтому я не согласился на его предложение. Я сказал, что останусь в Бенаресе, пока не получу необходимые средства. Он ответил: «В середине апреля уже очень жарко. Если будет совсем тяжело, окружи свое тело прохладой с помощью йогических упражнений, которые я показал тебе. Так легче можно перенести жару».