— Роза, извини, но сейчас мы должны будем поехать к лейтенанту Фабиле и все ему рассказать. Лучше, конечно, вызвать его на место происшествия, но, думаю, ты не захочешь, чтобы обо всем узнали в доме.

— Не захочу. Больше того, запомни: все мои синяки и ссадины получены сегодня в спортивном зале — неудачно провели тренировку.

— Хорошо, Роза. Так мы едем?

— Едем, Паула. Немедленно едем, но сначала не к твоему Фабиле, а совсем в другое место — по ходу дела я тебе расскажу…

Роза оделась в брючный костюм, быстро наложила макияж, достала из потайного ящичка стола все, какие там были, наличные деньги, сунула их в сумочку и спустилась в детскую комнату.

Долорес и Мерседес уже покормили детей и собирались укладывать их для послеобеденного отдыха.

— Мария, Мигель, Артуро! Ребятки, вы очень хотите спать? — весело и громко сказала Роза.

— Нет, нет! — дружно закричали дети. — Мама, мы хотим играть с тобой!

— Чудесно! Пять минут вам на сборы, и мы поедем в парк Чапультепек, немного погуляем там, а потом поедем далеко-далеко на настоящем поезде…

Няня и служанка смотрели на Розу с недоумением и укоризненно. Роза подошла к ним и шепнула:

— Я потом вам все объясню. Возьмите с собой запас одежды, но минимальный, на одну легкую сумочку. Все, что понадобится, купите в другом месте. А теперь, мои дорогие, быстро собирайте детей для прогулки и сами собирайтесь…

Легкой непринужденной походкой, почти танцуя, Роза шла в гараж. Любой, кто увидел бы ее в эту минуту, решил, что она очень счастлива и довольна жизнью. Но это был просто способ, ее собственное средство спасения от горьких переживаний жизни: чем хуже приходится, тем бодрее надо держаться. «Все, — думала она, — больше меня никто и никогда не застанет врасплох!»

Еще со вчерашнего вечера Армандо Мартинес Франческотти находился в дурном расположении духа. Его капитан Альтамирано, как обычно, докладывал о разных делах и в самом конце доклада упомянул, как о забавном курьезе, о том, что по приказанию Джулии три ее охранника должны были изнасиловать некую сеньору, но не смогли справиться с ней и ее подружкой. Сердце Армандо дрогнуло.

— Вот как? — сказал он, стараясь не показывать виду, что очень заинтересован. — Но я ведь отдавал приказ, чтобы никто из моих людей не выполнял странные прихоти моей сестры, не спросив моего разрешения.

— Я полагал, дон Армандо, — с печалью в голосе, все же уловив раздражение хозяина, отвечал Альтамирано, — что к прямой охране вашей сестры это не относится.

— Это относится ко всем, кто получает мои деньги, — жестко сказал Франческотти. — Или вы думаете, что Джулия им платит из своих?

— Нет, сеньор. Простите, это моя ошибка.

— Больше на эту тему мы говорить не будем, Альтамирано. Но отныне я хочу заранее, понимаете, заранее знать не только о делах, но и о намерениях моей сестры. Вы поняли меня, капитан?

— Понял, сеньор. Но значит ли это, что я могу поставить подслушивающие устройства? И даже в спальне сеньориты Джулии?! — сказал и сам испугался своих слов Альтамирано.

— Меня не интересует, как вы будете это делать. Я должен быть в курсе всего и заранее. Вот и все. Что тут непонятного? — Франческотти начал потихоньку закипать. — Вы знаете подробности?

— Подробности чего, дон Армандо?

— Этого, как вы говорите, забавного происшествия.

— Нет, сеньор, только сам факт. — Альтамирано искренне недоумевал: зачем дону Франческотти знать какую-то ерунду, о которой он мог бы и не упомянуть.

— Плохо, капитан, очень плохо. Видно, стареете. Все, что связано с семьей, крайне важно для всех ее членов.

— Я могу узнать все подробности, дон Армандо. Это нетрудно. Потом… У сеньориты Джулии есть кассета. По ее приказу четвертый охранник все там снимал на пленку.

— Даже так? — Глаза Армандо расширились. — Чтобы к тому времени, как я завтра проснусь, пленка была у меня. Вы свободны, Альтамирано, до свиданья.

…И вот он проснулся, стоял под холодным душем, вспоминал вчерашний разговор и хмурился. В сущности, он зря обидел верного, доказавшего преданность много раз Альтамирано, который юношей служил еще его отцу. Да еще помянул про возраст. Капитан прекрасно выполняет свои обязанности, а предыдущий его приказ касался, по сути дела, лишь умельцев семьи, специальных киллеров, таких как Хуан Весельчак. Телохранители, по традиции, составляли как бы продолжение того, кого они охраняли, и в число его людей конечно же не входили. Это было его собственное упущение. Но Армандо повелел вчера днем и ночью следить за Джулией — это было уже совершеннейшим нарушением традиций. Что подумает Альтамирано?… Да наплевать, что он подумает!