— Вкусный? — спросила я, чтобы нарушить паузу.

Он кивнул, сделав глоток. Потом поставил кружку на стол и повернулся ко мне.

— Можно вопрос?

— Попробуй.

— Ты… хочешь, чтобы всё вернулось как раньше?

Я замерла. Смотрела на него, на глаза, в которых теперь не было игры. Только напряжённость, осторожность, как у человека, который идёт по льду и не знает, выдержит ли.

— Не знаю, — честно ответила я. — «Раньше» было… легче. Но «раньше» уже не вернётся. Мы слишком многое поняли.

— Например?

Я обернулась к окну. За стеклом капли дождя ползли вниз, как мысли — медленно, по траектории, которую сама не выбираешь.

— Что ты можешь меня ранить. Что я могу тебя ненавидеть. Что мы… не просто друзья.

Он сидел молча. Потом сказал:

— А мне раньше казалось, что лучше дружбы ничего быть не может.

— А теперь?

Он посмотрел прямо в меня.

— А теперь я думаю, что, может быть, есть что-то, что стоит риска. Даже если всё рухнет.

Я не знала, что ответить. Потому что боялась — вдруг я не смогу быть рядом и не влюбляться. А вдруг — наоборот, влюблюсь, а он передумает?

— Я не хочу снова быть в тени, Арс, — сказала я тихо. — И не хочу быть чьей-то второй попыткой. Даже если это ты.

Он кивнул. Потом медленно придвинулся ближе. Не касаясь. Просто ближе.

— Тогда давай пока не выбирать.

Не давать ярлыков, не делать громких заявлений. Просто быть. Рядом. По-настоящему. Без лжи. Без молчания.

— И без Софий?

— Без Софий, — ответил он сразу.

Мы сидели в тишине ещё долго.Без пафоса, без лишнего. Просто вместе.И впервые по-настоящему честно.

Сегодняшнее утро было каким-то особенным.Не потому что солнце светило особенно ярко, или чай оказался сладким с первого глотка. Просто внутри было по-настоящему спокойно. Не без мыслей, не без волнений — но без той вязкой тревоги, что жила во мне последние дни. Я лежала, вглядываясь в экран телефона. Наш семейный чат, пестрил огромным количеством фотографий. Вот мама, такая счастливая в белом платье на фоне океана, волосы разлетаются от ветра. А вот папа, в шортах, босиком, с камерой в руке и той самой улыбкой, что я не видела у него со времён детства. Он снимал маму, как будто видел её впервые. Этот кадр со стороны был словно момент из какого-то романтического фильма.

И вдруг так захотелось поверить, что любовь это не просто красивые слова и красивая обертка. Это вот так. Кадр за кадром, момент за моментом. Когда ты рядом и видишь не привычку, а человека.

— Мелкая! —донеслось из коридора.

— Вставай, а то опять заявишься к третьей паре, как будто у тебя каникулы!

Макар. Всегда точно знает, когда меня выдернуть из мыслей.

— Уже, иду! — крикнула я, вставая. — Только штаны надену!

— Главное, надень, — пробурчал он. — Я пока чай налью. И не забудь взять курсовую! Если я тебя довожу, то ты без неё не имеешь права садиться в машину.

Я улыбнулась. Всё было по прежнему и одновременно по-другому. Балетный класс, университет, Арс, то, как он смотрел на меня вчера…

Всё это не исчезло. Но стало легче. Как будто я наконец позволила себе вздохнуть полной грудью.

Я подбежала к зеркалу, поправляя волосы. В отражении — привычная я. Но в глазах…

Что-то новое.Может, надежда.

Может, свобода.

А может — начало чего-то очень хорошего, и счастливого.

Мы вышли из дома чуть позже, чем планировали, как обычно по моей вине. Макар уже сидел в машине, стуча пальцами по рулю и слушая радио, где кто-то очень эмоционально обсуждал курс валют. Увидев меня, он закатил глаза.

— Ты знаешь, сколько ты сегодня «сейчас, пять минут» говорила? Я чуть седым не стал.

— Да не ври, тебе даже идёт этот твой постоянный недовольный стиль. Тебе бы бороду отрастить — будешь как старый философ, — фыркнула я, защёлкивая ремень.

Он рассмеялся, мягко тронув с места.

— Философ? Я максимум — твой личный водитель с привилегией критиковать твой гардероб.

— Ой, только не начинай.

— А что? Эти носки в горошек опять мода из TikTok?

Я засмеялась. С ним всегда так: вроде бы упрекает, а чувствуешь заботу. Настоящую, братскую.

В машине пахло кофе. Видимо, он опять заехал на заправку и купил себе «американо, как у нормальных людей». Он протянул мне термокружку.

— На, я знаю, что ты не позавтракала. Только не обожгись — там как твоя жизнь: слишком горячо и немного горько.

— Смешно, — проворчала я, но кружку взяла. Глоток был действительно обжигающим. — Спасибо.

Мы ехали молча пару минут, но это было тёплое молчание. Я смотрела в окно — город просыпался: кто-то спешил на работу, кто-то уже тащил детей в школу, кто-то сонно брёл с кофе в руке.