— Угу, — буркнул я, не вдаваясь в подробности.

— Понятненько, приятель… Любой из ижаков возьми пока. Машинка надёжная. Уж точно получше этого металлолома. А стволы сам продам и тебе занесу споранами.

Я промолчал, хотя вопросы копились внутри, как снежный ком. Масса вопросов. Что за спораны такие? Что за стаб? Что за перезагрузка? Но вслух я задал только один, тот, что жёг сильнее остальных.

— Слушай…

— Быся, приятель, — подхватил он с лёгкой ухмылкой.

— Быся, а почему вы мне помогаете?

Он пожал плечами, не отрывая глаз от дороги, пока тягач начал медленно выруливать в колонну.

— Не знаю, приятель. Здесь, на Континенте, не принято проходить мимо свежака, если в твоих силах помочь ему. Что-то вроде плохой приметы. Разумеешь? Бросишь свежака — и Континент непременно за него отомстит.

— Отомстит? — переспросил я, хмурясь.

— Ну, не отомстит, но удача отвернётся, — пояснил он, скривив губы в усмешке. — Заражённые злее, хабар хуже и так далее… Местные заморочки. Сам скоро поймёшь, приятель. Как звать-то тебя?

— Илья, — ответил я, глядя в боковое стекло, где мелькали корпуса складов. — Илья Казанский.

— «Илья», «Илья Казанский», — хмыкнул Быся, явно забавляясь. — Ну, ты даёшь, приятель! Прям как «Бонд», «Джеймс Бонд»…

— Как кто? — я непонимающе покосился на него.

— Ну… Я даже не знаю, как объяснить, — он почесал затылок, не отрывая одной руки от баранки. — Английский киношный шпион с лицензией на убийство. Популярный герой книги и фильмов… Не припоминаешь?

— Нет, — отрезал я.

Внутри кольнуло что-то странное, словно где-то в глубине памяти мелькнула тень узнавания, но тут же растворилась.

— Это бывает, — кивнул Быся, будто ничего странного в этом не было. — До десятого уровня у всех воспоминания заблокированы. Но может, и после десятого не вспомнишь. Все, ведь сюда валятся со своих миров мультиверсума. Но вот имя своё… От него лучше отвыкай.

— Почему? — я нахмурился, чувствуя, как раздражение снова подкатывает к горлу.

— Тебе новое даст крёстный, когда ты его найдёшь, приятель, — пояснил он с лёгкой улыбкой, но в голосе звучала какая-то странная серьёзность. — Разумеешь?

— Ни беса не разумею. Крёстный — это кто? — я уже не пытался скрыть своего непонимания.

— Иммунный, который тебе даст имя. Это ещё одна примета, — он хмыкнул, будто говорил о чем-то само собой разумеющемся. — Имя от крёстного — это как талисман. Своё старое оставишь — привлечёшь беду. Или Континент сам тебя назовёт, но это уже совсем другая история.

— Ясно, — буркнул я, хотя ясности не было ни на грош.

Но спорить не стал. В голове крутился рой мыслей, каждая следующая мрачнее предыдущей. Этот мир, Континент, был одним сплошным клубком загадок. И каждый ответ, который я получал, порождал десяток новых вопросов.

Тягачи выехали на расчищенную дорогу, и Быся вдавил педаль газа. Машина рванула вперёд, набирая бешеную скорость. Я вцепился в поручень, чувствуя, как желудок подкатывает к горлу. Снаружи мелькали дома, обломки машин, серый асфальт, покрытый пятнами крови. Быся, заметив мой взгляд, пояснил, не отвлекаясь от дороги:

— Здесь, на Континенте, только так и ездят, приятель. На безумной скорости, чтобы заражённые не успевали. Те, кто из них может догнать мчащуюся на сотне машину, уже достаточно умные. А умные, может, и не будут гнаться, если не голодные до чёртиков. Глупые едва ли догонят.

Я кивнул, хотя в голове крутилась мысль, что эта логика звучит как бред. Но возражать не стал. Вместо этого задал вопрос, который сам собой напрашивался:

— А твоё имя… Быся? Как ты его получил? Не мама же тебя так назвала?

— Да… — он усмехнулся, лихо выкручивая руль, чтобы объехать очередной брошенный посреди дороги остов обгоревшей легковушки. — Был тут у нас один деятель со специфическим даром. Умел находить иммунных. Привёл их в стаб под сотню. Босяком его звали.

— А потом что случилось? — спросил я, чувствуя, что история может быть интересной.

— Да кто знает, приятель? — Быся пожал плечами. — Одни говорят, что он ушёл на Запад. Другие — что элита Босяка схарчила. Так вот, он нам, своим крестникам, и раздавал эти клички собачьи. Перс — это сокращённо от Персик. Прикинь, как нашему командиру с таким погонялом на Континенте живётся?

— Это да… — хмыкнул я, не сдержав лёгкой усмешки. — Как корабль назовёшь, так и поплывёт.

Быся заржал, да так гомерически, что чуть не выпустил руль. Его смех эхом отозвался в тесной кабине, перекрывая рёв двигателя.