Я послушался, уже тяжело дыша в предвкушении того, что должно было произойти. Его рука была нежной, но твердой, когда он гладил меня. Он целовал мой подбородок, шею, грудь. Когда он добрался до моих сосков, я ахнул от удивления, выгибаясь навстречу ему. Я не мог поверить, насколько это было приятно, и схватил его за голову, притягивая к себе еще больше. Мои бедра начали двигаться сами по себе, приподнимаясь и опускаясь, проталкиваясь сквозь его руку.

– Ник, - выдохнул я, и он отпустил меня.

– Ш-ш-ш, - успокаивающе улыбнулся он, целуя меня.
– Еще нет, детка. Притормози.

– Я не могу.
– Я и так ждал двадцать восемь лет. Разве этого было недостаточно?

Он усмехнулся и вернулся к моим соскам, но на этот раз не поглаживая мой член. Он дразнил меня, пока каждый из них не стал влажным, красным и ноющим.

Затем он двинулся ниже.

Я снова ахнул, когда он раздвинул мои ноги и приподнял колени. Он просунул язык мне между ног, под мошонку. Он начал посасывать и облизывать мою нежную плоть, иногда поднимаясь к моим яичкам, иногда опускаясь обратно к промежности. Я лежал, тяжело дыша и извиваясь, дергая его за волосы, пока он не позволил мне вести его вверх, вверх, вверх, его язык оставлял горячий влажный след вдоль всей моей длины. Когда он, наконец, коснулся моей уздечки, я чуть не кончил. Только то, что он на секунду отстранился, спасло меня.

– О Господи, - выдохнул я.

И уже в следующую секунду он снова провел языком по этому месту, и когда мои бедра инстинктивно приподнялись, он приоткрыл губы и позволил мне проникнуть глубоко в его горячий, влажный рот.

Это было потрясающе. Блистательно. Совершенно восхитительно. Он застонал, и я почувствовал вибрацию на своем члене. Он заглатывал меня до самого основания, пока я не почувствовал его нос на своей лобковой кости. Он позволил мне держать себя в объятиях, пока я наслаждался этим экстазом. Пока я напоминал себе, что нужно дышать. Затем я отпустил его, и он начал двигаться. Вверх и вниз, пока я беспомощно лежал под ним, переполненный наслаждением. Это было лучше, чем я когда-либо мог себе представить. Намного лучше, чем мастурбация. Это было не просто чисто сексуальное наслаждение от моего члена у него во рту. Это была радость, которая выходила за рамки физической. Тепло, которое наполняло меня изнутри. Я верил, что я нормальный, и знал, что я желанный. Это была вновь обретенная надежда на то, что моя жизнь действительно может стать чем-то большим. Но больше всего это был Ник - его руки на моих бедрах, его вес на моем теле, его волосы, запутавшиеся в моих руках. Это был доверие к нему. Чувство безопасности, заботы и полного умиротворения с человеком, который с такой готовностью стал моим героем.

Он отпустил мой член и наклонился, чтобы поцеловать меня, глубоко и страстно, а я обхватил его руками, одновременно и разрушенный, и целый, и позволил ему опустошить мой рот. Мне нравился его вкус. Настойчивость его поцелуя и нежность прикосновения. Я вздохнул, когда он коснулся пальцами моих сосков. Когда он потянулся к моему члену, я застонал, подавшись навстречу его руке. Мой оргазм был близок, боль глубоко внизу живота, восхитительное давление в яичках.

– Ник, - прошептал я, не желая, чтобы это заканчивалось, но и не желая потерять это в неподходящий момент.

– Я знаю, милый. Я держу тебя.
– Он быстро двинулся вниз, чтобы обвести языком головку моего члена, и когда я обхватил его за голову, он обхватил меня, снова глубоко заглатывая.

Мои бедра дернулись. Хриплый крик вырвался из моего горла. Я погрузился в жар его рта. Раз. Два. И тут я достиг кульминации, толкаясь в него, чувствуя, как он вытягивает ее из меня. Я содрогался снова и снова, опустошая себя, а он все еще держал меня, посасывая и постанывая, когда глотал мое семя.

Я больше не девственни к .

Другие, возможно, усомнились бы в правильности этого утверждения, поскольку это был всего лишь оральный секс, но я бы и слушать не стал. Я смеялся от радости. Я не был девственником. Не таким, каким был раньше. И самое главное, Ник был моим первым.

Внезапно он навис надо мной, улыбаясь.

– Что смешного?

– Ничего. Боже мой, Ник.
– Я притянул его к себе и снова поцеловал.
– Это было...
– Я запнулся, подыскивая слово, которое могло бы передать, насколько потрясающе я себя чувствовал.

– Весело?

Я рассмеялся.

– Немного преуменьшено, но да.

Он улыбнулся и поцеловал меня в кончик носа, затем плюхнулся на кровать рядом со мной, уставившись в потолок и положив руку мне на бедро. Он счастливо вздохнул.

– А как насчет тебя?

Его смех был застенчивым.

– Я в порядке, - сказал он с явным смущением, - хотя я наделал в штанах ужасный беспорядок.

Я боялся, что моя улыбка расколет мое лицо надвое. Я беспокоился, что ему это не досталось такого удовольствия, как мне, что он делал это в качестве своего рода одолжения, но теперь я знал правду. От мысли о том, что он кончил, когда сосал меня, у меня закружилась голова.

– В верхнем ящике есть чистые боксеры.
– Я почувствовал себя глупо, как только сказал это. Не похоже, что ему придется далеко идти за своими трусами.
– Если только ты не хочешь пойти домой.

– Я, пожалуй, спущусь вниз, чтобы переодеться, но я вернусь. Если ты не против.

Моя улыбка стала еще шире.

– С удовольствием.

– Можно мне взять девочек?

– Конечно.

Я забрался под одеяло. От алкоголя меня клонило в сон. Утоленное вожделение заставило меня почувствовать себя тяжелым и безвольным. Я быстро заснул и проснулся лишь тогда, когда вернулся Ник с собаками. Я услышал, как они обнюхивают комнату. Ник забрался ко мне под одеяло.