– Угадай.

Она приложила палец к подбородку и задумчиво наклонила голову.

– На трубе или на ударных.

– Даже не выстукивание как таковое. Бас-барабан. В каждой песне.
– У меня была только одна рука, и я никогда не мог играть на малом барабане или литаврах достаточно хорошо, чтобы перекричать других ребят.
– Мне удалось сыграть на колокольчиках в паре легких песен. Но в 90 процентах случаев это был бас-барабан. Я устал от того, что ничего не делал, а только отбивал каждый первый и третий удар по этому большому барабану. А как насчет тебя? На чем ты играла?

Она подняла здоровую руку и пошевелила пальцами.

– Валторна.

Позади нас Ник фыркнул.

– Да, она устроила настоящий скандал из-за того, что ей разрешили играть. Уговорила моих родителей купить ей собственный духовой инструмент. А потом, всего через два года, она перестала.

– Духовые инструменты отвратительны, - сказала она, обращаясь скорее ко мне, чем к нему.
– Я давилась каждый раз, когда мне нужно было прочистить клапан для сплевывания.
– Она указала на одну из записей в раскрытой книге.
– Я знаю, что это Си.

– «Гризли-Белые-Делают-Фиолетовые-Аэропланы», - продекламировал я, указывая на скрипичный ключ.

– Пробелы в басовом ключе – «А-Свинья-Ест-Газон».

Мы оба посмотрели на пианино перед нами.

– Так какая из них Си?
– спросил я.

Она пожала плечами.

– Черт меня побери, если я знаю.

Я поник, чувствуя себя побежденным, хотя и не мог сказать почему. Не то чтобы я ожидал, что достану ноты и смогу их воспроизвести. И все же....

– Эй!
– воскликнула Джун.
– Мы должны вот так вместе брать уроки! Ты играешь правой рукой, а я - левой. Насколько это может быть сложно?

Охренеть, как сложно, было моей первой мыслью.

– Ты серьезно?

– Почему нет?

– Хватит, - сказал Ник, вставая со своего места на диване.
– Давай сходим куда-нибудь поужинать, прежде чем ты попытаешься завербовать Оуэна в Лондонский симфонический оркестр.

– Зануда, - сказала она, но сменила тему.

Я не подумал заранее о том, как все будет происходить в ресторане, когда мы с Джун войдем туда вдвоем. Официантка сначала растерялась, но быстро пришла в себя. Молодой человек, который проводил нас к нашему столику, казалось, не мог отвести от нас взгляд. Джун посмотрела прямо на него, когда мы сели. Ее взгляд был таким же пронзительным, как у Ника.

– Нападение акулы, - сказала она. Она указала на меня. – На него тоже.

Глаза парня расширились. Он переводил взгляд с меня на нее и обратно, вероятно, пытаясь решить, насколько серьезно воспринимать ее слова.

– В самом деле? Типа, та же самая акула?

Она фыркнула от отвращения.

– Конечно, нет. Ты когда-нибудь видел акулу, которая могла бы перекусить две руки сразу?
– Она покачала головой, глядя на Ника.
– Ты можешь в это поверить?

Парень побагровел и убежал. Я задумался, были ли мои щеки такими же красными, как у него.

– Прекрати, - сказал Ник Джун.

– Он первый начал.

Нам удалось сделать заказ без происшествий. Только когда принесли наши салаты, Джун наклонилась вперед, чтобы посмотреть на меня. Ее движения и взгляд были так похожи на взгляд Ника, что это нервировало меня.

– Знаешь, что не дает мне спать по ночам?

Я посмотрел на Ника, ища помощи. Он бросил на меня взгляд, который говорил: «ты сам по себе». Я повернулся к Джун.

– Понятия не имею, - признался я.

– Интересно, может, на самом деле я правша.

Я посмотрел на ее ампутированную правую руку, которая удерживала ее вес на столе. Левой рукой она держала вилку над тарелкой с салатом.

– Ты серьезно?

– Подумай об этом. Доминированию рук не научишься. Это наследственное, и только около 10 процентов людей - левши. И это.
– Она указала вилкой на свою укороченную руку.
– В зависимости от того, какой источник просматриваешь, статистика составляет от одного к двенадцати сотням до одного к полутора тысячам. Это означает, что вероятность того, что я на самом деле левша, составляет примерно один к тринадцати тысячам.

– Вероятность работает по-другому, - сказал Ник.

Она полностью проигнорировала его и указала на мою правую руку.

– У тебя гораздо больше шансов, чем у меня.

Я посмотрел на свою правую руку, внезапно оценив ее больше, чем раньше.

– Наверное, мне это и в голову не приходило.

– Она использовала эту маленькую уловку, чтобы уговорить наших родителей купить лучший протез, который можно было купить за деньги, еще в средней школе, - сказал мне Ник.
– А через три месяца она перестала его носить.