Я ощущал, как рвутся мышцы и связки, но продолжал вставать. Боль пронзала каждую клеточку тела.

Сначала одно колено, потом другое. Руки оторвались от земли. И тогда я поднял полные решимости и налитые кровью глаза прямо на судью.

Наши взгляды встретились и мне показалось, что дымка вокруг него на миг дрогнула. Под той темнотой, на мгновение проявился знакомый силуэт, тот, что я каждый раз вижу в зеркале.

— Нет! Я хочу жить! Еще слишком рано! — крикнул я изо всех сил, задыхаясь.

Несколько секунд посмотрев, как груз разрывает мое тело, судья все же кивнул.

— Отказано. Подсудимый вернется обратно. Суд окончен.

По залу разнесся звон молотка и в тот же миг я рухнул, провалившись во тьму. Разум рассыпался, и сознание покинуло меня.

Меня окружала мягкость. Вначале это казалось приятным и умиротворяющим, пока сознание не начало понемногу пробуждаться. Стоило осознать всю неестественность этого ощущения, как я тут же вскочил на кровати, открыв глаза.

Я застыл.

“Что за черт…” — промелькнула мысль в ошеломленном разуме. Я находился в какой-то комнате на самой мягкой кровати из тех, что когда-либо пробовал.

Комната казалась совершенно обычной и в то же время странной. Точно не дворфийская, стены и пол сделаны не из камня, да и уж слишком утонченно. Везде вокруг было дерево. Слева стоял шкафчик с вырезанными узорами на дверях, а справа находился небольшой круглый столик с обычным на вид стулом. Все слишком утонченное. Прямо как в человеческом доме.

Моя грубая ладонь медленно пригладила одеяло, ощущая его текстуру. Это был шелк.

Сердце понемногу начало успокаиваться, но внутри все еще оставалась тревога.

“Я ведь был на ковчеге… Была буря, а после… сон? Нет, это была реальность. Суд, на котором я был подсудимым.” — воспоминания навевали мрака, но при этом, почему-то, они походили на иллюзию. Будто мне вся эта экспедиция просто приснилась. Может никакого Хлаймана и не было?

“Но тогда кто я? Почему я не помню, как здесь оказался?” — несмотря на это, я внезапно понял, что комната казалась знакомой. Будто я здесь не впервые.

Откинув одеяло, я медленно покинул кровать. Первым делом надо было одеться.

Как если бы я делал это уже десятки или сотни раз, мои руки сами открыли шкаф. Там находились рубашки, брюки, носки и все это моего размера. Вскоре один из комплектов уже был на мне.

Далее я двинулся к занавешенному окну. Шторы на нем были качественными и почти не пропускали света, тем не менее, я мог с уверенностью сказать, что находился не под землей. И правда, стоило выглянуть наружу, как передо мной раскрылся вид на город. Там была улица полная разноцветных домиков с черепичными крышами и ухоженными фасадами, а также вымощенная камнем дорога, по которой шли люди и ехали кареты. Прохожие одеты в пиджаки и брюки, схожие с моими, а дамы в платьях и шляпках.

Слишком неестественно. Тем не менее никакой угрозы не чувствовалось. Погладив бороду, в которой теперь было две косички, я все же решил выйти.

Открывая дверь из комнаты, я чувствовал небольшую неуверенность, но снаружи также не оказалось ничего необычного просто небольшой коридор, дверь напротив и лестница справа. За дверью оказалась ванная комната. Только сейчас я понял, что вонь и грязь, накопленные во время экспедиции будто испарились.

Вздохнув, я провел ладонью по лицу.

“Может это и правда был просто сон…” — почему-то с каждой секундой я все больше уверялся в этом.

Внизу все также было ухоженно и прилично. Голубые стены, деревянная мебель, диван. Лестница вела прямо на кухню, совмещенную с гостиной, а чуть дальше находилась прихожая. На кухонном столе стояла сковородка с остатками еды: жаренная картошка, кусок мяса и черный хлеб.

Живот заурчал, и я решил себе не отказывать, тут же приступив к завтраку.

Несмотря на то, что еда пролежала всю ночь на воздухе, она оказалась вполне вкусной. Картошка так и рассыпалась во рту, а за мясо все еще цеплялся слабый аромат дыма. Даже хлеб был вкусным настолько, что вся пища испарилась за минуты. А с полным желудком пришло и спокойствие, и слабая улыбка на лице.

Мой взгляд упал на входную дверь. Теперь нужно было покинуть дом и осмотреться. В прихожей я накинул на плечи пиджак, поправил рубашку, взял трость и примял волосы цилиндром. Последний раз взглянув назад, я посмотрел на картину, расположенную прямо напротив двери.

Это был холст с изображением города с высоты. Голубое небо, красные крыши и улочки полные людей. Один этот вид навевал мир на душу и разум. Немного приглядевшись, я заметил крохотную надпись в самом уголке: “Мирный город”. Вероятно, это было название картины и если так, то оно хорошо ей подходило.