— Ты спрашиваешь, зачем я воскресила древнее наследие Вилиготенов? — продолжила Верховная ведьма и её голос стал мягким, почти ласковым, словно она объясняла что-то непослушному ребёнку. — Потому что этот мир стал для всех нас тусклым, скучным и пресным. А что еще хуже — он стал очень хрупким, Варгоша. Как стекло, готовое треснуть от малейшего удара. А ты знаешь, что происходит, когда стекло разбивается?

Она щёлкнула пальцами, и в воздухе перед ней возникла прозрачная сфера, наполненная клубящимся дымом. Внутри него мелькали обрывки образов: войны, пожары, толпы людей, охваченные безумием. Каин замер, изучая видения. Его глаза, казалось, остекленели, но в них продолжала гореть холодная ярость.

— Так ты пытаешься изменить реальность под себя, создав собственный мир? — наконец произнёс древний упырь. — Ты ведёшь себя так, будто весь мир — это твоя шахматная доска, а люди — лишь пешки на ней. Но ты забываешь одну вещь… — Он хищно усмехнулся. — Ты не богиня, Изабель! И никогда ей не будешь! Не тешь себя такой мыслью!

— Хочешь ты того или нет, но я уже впустила магию в мир обычных простаков! — насмешливо произнесла Верховная ведьма. — Я не хочу больше скрываться в тени! Мне надоело это до чёртиков!

— И ты думаешь, что если дашь им ещё больше магии, ещё больше власти, ещё больше тайных знаний, которые они не в состоянии постичь… они станут лучше? — Его голос звучал тихо, но в нём дрожала ледяная убеждённость. — Они сожгут сами себя, Изабель. А затем и весь этот мир вместе с нами! Неужели ты этого действительно хочешь?

Пространство вокруг них снова исказилось — но теперь не из-за магии ведьмы, а из-за темной энергии, исходящей от Каина. Казалось, сама реальность содрогалась перед его истинным обликом, тем, что он скрывал за маской не настолько уж древнего господаря Варгоши.

Но если Матиас был в курсе его настоящего имени, то Верховная ведьма явно пребывала в недоумении. Она не понимала, отчего окружающий их эфир так «нервно» реагирует, пусть и на могучего, но упыря. Она еще никогда не встречалась с такими проявлениями его силы, хоть и знала его не одну сотню лет.

Однако, Изабель постаралась не выдать своего испуга, хотя проявленная Каином мощь больше соответствовал какому-нибудь древнему языческому богу, а не вампиру. Она лишь покачала головой, улыбаясь в лицо вурдалаку с каким-то странным спокойствием.

— А кто сказал, что мир должен оставаться прежним? — Верховная ведьма медленно поднялась, а её глаза горели всё ярче. — Ты, наверное, забыл, Владыка, что мы — не сторожа этого мира. Мы — его движущая сила!

Матиас почувствовал, как мороз пробежал по его спине. Он вспомнил строчки Святого писания, приписываемые Каину, и удивительным образом перекликающиеся с нынешними словами Верховной ведьмы: «разве я сторож брату моему?»[1]

— Вот и она, истина, — прошептал профессор, глядя на них обоих.

Изабель громко рассмеялась, но в её смехе не было прежней насмешливости:

— О, мой мальчик… ты даже не представляешь, насколько ты прав. Он — прелесть, Варгоши! — воскликнула она, обращаясь к Каину. — Ты уверен, что не хочешь его просто сожрать? А то я бы с удовольствием забрала его у тебя и нашла достойное применение.

Каин не отреагировал на последние слова — он пристально смотрел на Изабель:

— Знай, Верховная: если ты снова разожжёшь огонь магической войны… я не стану её тушить.

— А я тебя об этом и не просила, — ответила ведьма, и её улыбка стала «слишком» широкой. — Я привыкла со всем справляться сама! А если тебе что-то не нравится — убирайся! И не вздумай стоять на моём пути — время дружеских шуток закончилось!

В воздухе повисла гнетущая пауза. Казалось, само время застыло, ожидая, чья же воля или магия перевесит в этом противостоянии древних существ, ведь они уже давно перестали быть обычными людьми. Тени в углах зала вновь начали шевелиться, будто живые, а зажженные слугой свечи вновь погасли одна за другой, оставляя лишь тревожное мерцание языков пламени в камине.

— Ты играешь с силами, которые невозможно контролировать, — Каин сделал шаг вперёд, и пол под ногами Верховной ведьмы слегка дрогнула. Глаза первого вурдалака теперь напоминали две узкие щели, наполненные черным пламенем. — Вилиготены, как могучий колдовской род, были стёрты с лица земли не просто так. Кто-кто, а они получше твоего разбирались в магических искусствах, Изабель! Ты хочешь того же?

Но ведьма лишь рассмеялась ещё громче, но в этот раз её смех был похож на треск ломающегося льда: