— О, глупый, глупый Варгоши… Ты думаешь, что меня остановят твои жалкие россказни? На этот раз ты слишком долго просидел в своей норе. Мир уже изменился, а я прошла точку невозврата.

Она резко подняла руку, и изображение в магической сфере, продолжающей висеть перед ними, изменилось — на этот раз в ней проступили силуэты нескольких десятков, а возможно и сотен людей (лучше рассмотреть было невозможно), стоящих на коленях в магических кругах, связанных между собой. Их глаза были пусты, молитвенно сложенные руки источали тонкие струйки крови, стекающие в единый резервуар, питающий гигантскую печать.

— Смотри, — прошептала она, и её голос звучал почти нежно. — Это всё одарённые! И они все согласились. И они хотят стать частью чего-то большего…

— Ты… ты создала свой культ? — прошипел Каин, но впервые за вечер в его голосе прозвучала не ярость, а что-то другое. Почти уважение.

— Да! — Изабель раскинула руки, словно обнимая весь мир. — Они теперь мои «дети». Мои жрецы. И через них я дам этому миру «новую Истину»!

— Это безумие! И путь в Бездну! — успокоившись, невозмутимо произнёс упырь.

— Кто бы говорил! — презрительно фыркнула ведьма. — Ты сам еще тот безумец!

Каин внезапно замер. Его чёрные глаза, горящие адским пламенем, сузились в подозрительных щелях. Воздух вокруг него сгустился, словно сама тьма сжимала кулаки, готовясь к удару.

— Ты хочешь поговорить о безумии, Изабель? — тихо спросил он, и его голос прозвучал так, будто исходил не из горла, а из самых глубин преисподней. — Тогда давай поговорим…

Он сделал шаг вперёд — и пространство вокруг них исказилось. Пол, стены, даже воздух — всё будто сжалось, покорное его воле. Тени в зале ожили, сплетаясь в знакомые очертания: лица, фигуры, события. Изабель вдруг увидела их — сотни, тысячи проклятых душ, томящихся в вечной тьме, и все они — её жертвы. Те, кого она считала необходимыми потерями в своей великой игре.

— Видишь их? — Каин провёл рукой перед её лицом, и тени зашевелились жутче прежнего. — Они тоже хотели «большего». Они тоже верили, что их жертвы оправданы. Но посмотри, что с ними стало!

Ведьма ощутила ледяное прикосновение на своей щеке — как будто одна из теней дотронулась до неё, шепча проклятия. Изабель резко отпрянула, но тени следовали за ней, словно привязанные невидимыми нитями. Но они не могли, пока, прорвать сдерживающий их барьер.

— И я видел, как такие, как ты, пытались перекроить мир под себя, — продолжал Каин, голос которого звучал похоронным колоколом. — Они все мертвы. И ты знаешь почему? — Он наклонился к ней, и его дыхание было холоднее могильного ветра. — Потому что ни один смертный — даже такой могущественный, как ты — не может заменить собой Бога!

Изабель хотела ответить, но внезапно её собственное дыхание прервалось. Губы онемели, язык отказался повиноваться. Её магия, всегда послушная, будто «застыла», скованная чем-то гораздо более древним, чем все её заклинания.

— Ты думаешь, что полностью контролируешь силу? — Каин улыбнулся, и в его улыбке не было ничего человеческого. — Но ты не понимаешь её глубинной сути. И поэтому… ты уже проиграла. Вот только мне интересно, сколько времени и жизней простаков тебе понадобится, чтобы это осознать? — Каин замолчал, а Верховная ведьма, воспользовалась этим моментом.

— Ты ошибаешься, владыка, — прошептала она, облизывая пересохшие губы и глядя куда-то в пол, — я не собираюсь ничего осознавать… — Она резко выпрямилась, и её голос обрёл прежнюю силу, полную безумной решимости. — Я собираюсь стать чем-то большим!

— Не ты первая, не ты последняя, — раздраженно произнёс упырь. — Но пока ты не поймёшь, что сила — это не… — Он неожиданно замолчал, не желая давать ведьме подсказку. — Ты обречена! Подумай об этом, Изабель. Пока у тебя ещё есть время.

После этого Каин повернулся к выходу, его фигура растаяла в тенях, буквально на мгновение вынырнувших из тёмных углов замка. Вместе с ним в тенях растворился и Матиас — древний упырь о нём не забыл. Мгновением позже хлопнула входная дверь, и каминный зал погрузился в настоящую могильную тишину.

Изабель застыла, будто парализованная исчезновением владыки и его словами. Но когда тени Каина растворились, а ледяной гнет его присутствия ослаб, она резко выдохнула — и её безумный смех прозвучал в пустом зале, как треск ломающегося льда.

— Он думает, что я уже проиграла? — прошептала ведьма, проводя пальцами по щеке, где ещё ощущались прикосновения проклятых душ. — О, Варгоши… Ты всегда видел лишь половину всей картины.

Она щёлкнула пальцами — и в камине с неистовой силой вспыхнуло зелёное пламя. В его отблесках на стенах затанцевали новые тени — на этот раз не жертвы, а союзники. Их фигуры в длинных плащах странно горбатились в районе лопаток, а шепчущие голоса кружили голову и сводили с ума…

Два человека возникли буквально из ничего в одной из тёмных подворотен старого города, на который уже упали вечерние сумерки. Матиас с изумлением огляделся по сторонам, он так и не понял, каким образом неожиданно перенёсся из замка в этот безлюдный закоулок. Единственное, что он почувствовал — это лютый холод, отдающий слабым запахом разложения.

— Мастер, — тихо произнёс Матиас, дрожа и постукивая зубами — он всё никак не мог согреться. — Она же… не остановится? Нет?

— Нет, Матиас, — согласился Каин, и в его глазах вспыхнуло что-то, похожее на предвкушение и давно забытый интерес. — Но это даже занятно, и скрасит несколько лет моей весьма скучной жизни. Игра уже началась, мою юный друг. Игра началась…