Я не знал, что ответить, поэтому просто вежливо поклонился.

— Ну что же ты стоишь на пороге? — хлопнул меня по плечу Сато-сан. — Неужели ты дашь своему наставнику пить в одиночестве? Заходи, парень, я угощаю!

Он подтолкнул меня к двери изакаи. Оттуда пахло жареным мясом, соевым соусом и, конечно, сакэ. Заливистый смех и приглушенный гомон доносились аж на улицу. Я бросил вопросительный взгляд на Тайгу. Тот лишь тяжело вздохнул, выпустив последнее облачко дыма. Потушив сигарету о пепельницу рядом с дверью и бросив на меня взгляд, который можно было перевести не иначе, как «Ну вот, ещё одна головная боль на мою седую голову, да ещё и в мой единственный выходной», произнёс:

— Заходи, раз уж пришел. Но учти, Херовато, если напьешься, завтра будешь делать клизмы пациентам всего отдения. Лично.

___________________________________________________

Справка:

Дайкон — овощная разновидность редьки посевной семейства Капустные.

Шиитаке — съедобный гриб, с хорошими вкусовыми качествами, который употребляют сырым, или залитым сметаной с солью, в виде салатов

Профессор Тайга подтолкнул меня к норэну — короткой тканевой занавеске, висевшей в дверном проеме. Я на секунду замер, чувствуя, что надо бы скорее валить отсюда и не напрашиваться на неприятности, но ноги, подкупленные любопытством и легким давлением руки Сато-сана на спину, сделали шаг вперед.

Я прошел сквозь занавеску. Пахло в баре так, словно все самые лучшие запахи и звуки на свете решили устроить вечеринку: терпкий аромат соевого соуса, шипение мяса на гриле, горячий, чуть сладковатый дух сакэ, старое, пропитанное временем дерево и, конечно, табачный смог, который висел в воздухе легкой, почти осязаемой дымкой.

Изакая была до жути маленькой. Длинная, отполированная до блеска бесчисленными локтями и стаканами стойка из темного дерева занимала почти все пространство. За ней, в облаках пара от кипящих котлов, молчаливо колдовал хозяин — морщинистый старик с повязкой-хатимаки на лбу. Стены были увешаны пожелтевшими плакатами, какими-то вымпелами и полками, уставленными батареями бутылок с сакэ, сётю и пивом. Вдоль противоположной стены ютились несколько маленьких столиков, за которыми шумно галдели «сарариманы» — офисные работники в белых рубашках с ослабленными узлами галстуков. Они смеялись, громко спорили и размахивали руками, создавая тот самый фон веселья, который и делает такие места живыми и настоящими.

— Мастер, нам три пива для начала! И якитори! Побольше, всего и разного! — громогласно объявил Сато-сан, усаживаясь за стойку и беззастенчиво хлопая меня по спине, чтобы я садился рядом.

Я неловко опустился на высокий табурет. С одной стороны от меня был совершенно незнакомый, но такой дружелюбный и шумный господин Сато, с другой — мрачной скалой возвышался профессор Тайга. Он сел, не издав ни звука, и тут же заказал себе горячее сакэ. Я оказался зажат между двумя друзьями-японцами. Ситуация была настолько абсурдной, что я чуть не рассмеялся.

— Ну, рассказывай, юный гений! — не унимался Сато, когда перед нами на стойке приземлились три запотевшие кружки пива. — Как тебе удалось приручить этого старого дракона? Мы с ним знакомы со студенческой скамьи, и я до сих пор не знаю, с какой стороны к нему подойти, чтобы он не испепелил меня взглядом.

Я сделал большой глоток холодного, горьковатого пива, чувствуя, как оно приятно холодит горло. Что ему ответить? Облизнув губы и почувствовав вкус хмеля и легкое головокружение, я осторожно начал:

— Ну, что вам сказать, Сато-сан? Наверное, это просто терапия шоком. Думаю, профессор Тайга настолько ошарашен мною, что ему не до испепеляющих взглядов.

Сато грохнул кружкой по стойке и расхохотался.

— Ха! Вот оно что! Тайга, ты слышал? Он еще и острый на язык! Где ты его откопал?

— В куче таких же оболтусов, — проворчал Тайга, не отрываясь от своей маленькой керамической чашечки с сакэ. — Сато, прекрати. Парень устал. И не спаивай его, у нас завтра рабочий день.

— О, не волнуйся, — отмахнулся Сато. — Один бокал пива еще никого не убивал. А вот и наша закуска!

Хозяин поставил перед нами большое блюдо с дымящимися шпажками якитори: куриные сердечки, кожица, шашлычки из рублёного мяса — всё это было глянцевым от соуса и источало божественный аромат. Мой желудок благодарно заурчал. Каждый кусочек на шпажке блестел от сладковато-солёного терияки, а запах жареного мяса, смешанный с ароматом зелёного лука и лёгкой ноткой дыма, мгновенно заполнил всё пространство вокруг нас, отвлекая от любых неловких мыслей и разговоров.

Я потянулся за одной из шпажек, чувствуя, как слюнки текут. Это был куриный шашлычок. Горячий, весь в соусе, он так и манил. Я вгрызся в него, не дожидаясь ни секунды. Нежное, сочное мясо, чуть сладковатое от соуса, смешанное с острым вкусом поджаренного лука, взорвалось на языке фейерверком вкуса. Каждый кусочек был идеально приготовлен, с легкой хрустящей корочкой снаружи и удивительно мягкий внутри. Я жевал, прикрыв глаза от удовольствия, забыв обо всем на свете. На мгновение мир сузился до этого идеального якитори.

— Так все-таки, Херовато-кун, — вдруг вырвал меня из райского наслаждения господин Сато. — В больнице ходят легенды. Разрыв пищевода, тампонада сердца, разрыв диафрагмы... Тайга мне, конечно, в общих чертах рассказал, но он тот еще партизан. Расскажи сам. Откуда такие знания у вчерашнего интерна?

Я почувствовал на себе тяжелый взгляд профессора. Он молчал, но я знал, что он слушает. Слушает каждое мое слово. Казалось, что это был не просто случайный дружеский треп, а настоящий допрос.