— Вот, смотрите, господа, — я указал на каменную табличку, встроенную в стену. На ней, под тонким слоем стекла, перетекал песок, образуя цифры. — У этой пушке сейчас запас — двести сорок два заряда.

В другой башне табличка показывала: «Сто восемьдесят». В третьей — «Триста пятьдесят». И так далее.

— А с этой главной башни, — объяснил я, — можно управлять всеми остальными.

Система управления, признаюсь, была не самой передовой. Каменные кнопки с простыми символами: стрелка вверх — поднять ствол, стрелка вниз — опустить. Туда-сюда — влево-вправо.

— Это же прошлый век! — буркнул себе под нос молодой офицер из свиты, но я его прекрасно услышал.

— Понимаю, что выглядит, как доисторические технологии, — согласился я. — Но слепил из того, что было.

В моих мыслях, конечно, рисовались магические экраны, кристаллы-ретрансляторы, артефактные проекторы… Столько было бы возможностей! Но, увы, таких материалов в этом мире пока нет. Или я ещё не нашёл.

Поэтому и пришлось всё делать, как древние Архитекторы: на каменных табличках — песчаные дисплеи. Нажимаешь на каменную кнопку — и всё приходит в движение, срабатывают рычаги, шестерёнки крутятся. Примитивно, зато надёжно!

Эту базу уничтожить — задача почти невыполнимая. Она будет стоять здесь вечно, потому что должна держать под контролем всю эту линию обороны. И в будущем таких пушек здесь станет только больше.

— А взорвать эти пушки можно? — спросил один из офицеров.

— Крайне тяжело, — ответил я. — Даже если в них угодит ракета, внутри, у орудия, в этот момент никого из людей и быть не должно. Всё управление — дистанционное. А сами орудия практически неуязвимы.

— А обслуживание? — поинтересовался другой. — Неужели эти пушки вечные?

— Ну да, — кивнул я. — Их даже чистить не нужно. Система спроектирована так, что снаряд сам прочищает ствол при выстреле. А металл, из которого они сделаны, попросту не загрязняется — ни гари, ничего. Хотя нет, — я вдруг вспомнил, — одно всё же нужно: масло для поворотных механизмов.

— Так что, самим придётся каждый раз наверх лазить, чтобы залить?

— Зачем подниматься? — усмехнулся я. — Вот сюда заливайте.

Я указал на специальный отсек в стене, закрытый массивной металлической дверцей. Туда просто наливается масло.

— И как часто?

— А зачем часто? — я пожал плечами. — Один раз залил — и хватит надолго. Очень надолго. Вместимость масляного резервуара в каждой башне — около двух тысяч литров. Зальёте, и этого хватит лет на двести, если не больше. А может, и на все триста. Главное, масло должно быть качественным, чтобы не пропало.

Артиллеристы смотрели на меня, как на волшебника. А я просто улыбался, предвкушая, какой «сюрприз» ждёт османскую армию.

Императорский дворец

Город Пекин, Китайская Империя

Лунь Чень, принцесса клана Розы, стояла перед императором, который восседал на троне из нефрита и золота. Его лицо, обычно непроницаемое, сейчас было искажено от злости. Новости из Лихтенштейна, которые она только что ему доложила, явно пришлись ему не по вкусу.

— Османы… — Император медленно, почти по слогам, произнёс это слово. — Они продолжают бомбить Лихтенштейн? После всех наших предупреждений? Предупредительный удар по их ракетным шахтам не помог? Я же приказал усилить натиск!

— Помог, мой Император, — Лунь Чень почтительно склонила голову. — Их ракетный потенциал значительно ослаблен. Но, боюсь, они не остановятся, пока не сотрут Лихтенштейн с лица земли.

— И что Вавилонский? Он держится?

— Да, мой Император. Более того, он наносит им ответные удары. Но силы неравны. А главное… — Лунь Чень сделала паузу, подбирая слова. — Главное, что под ударом оказался…

— Говори! — голос императора стал жёстче.

— Поступили сведения, что османы наносят удары по некоему транспортному складу. Похоже, они прознали, что там хранится нечто чрезвычайно ценное.

Император резко выпрямился. Он мгновенно всё понял.

— Мой трон! — воскликнул он. — Эти османские собаки! Они посмели посягнуть на МОЙ ТРОН!!!

— Да, мой император, — подтвердила Лунь Чень. — Блистательный Трон Небесного Дракона. Ваш трон.

Ярость Императора не знала границ. Он вскочил со своего места, опрокинув золотой кубок с чаем.

Этот трон был не просто предметом роскоши. Это была святыня. Легендарный трон первого императора Китая, основателя династии, объединившего Поднебесную.