Не переставая говорить, он проводил исправника до коляски, подсадил на козлы и пожал руку на прощание. Неклюдов, запинаясь, поблагодарил за гостеприимство и уехал. Куделька звонко залаял ему вслед.

— А ну-ка, малыш, — приказал Мидир, — беги, разыщи Анчутку.

***

Дилан бережно прикладывал пропитанную целительным бальзамом тряпочку к опухшей щеке Хризолита. Тот шипел и морщился:

— Щиплет!

— Терпи, зато к завтрашнему дню и следа не останется.

Дилан закрепил примочку удерживающим заклинанием и занялся своим плечом. Он крепко приложился о камень, когда оттаскивал Анчутку от змея. Хорошо, что Хризолит не горел желанием продолжать драку. «А ведь это странно, — подумал Дилан. — Даже в ответ не ударил, хотя и ростом выше, и выглядит сильнее».

— Ещё где-то болит? — спросил он.

— С чего бы? Он меня больше ни разу не достал, — Хризолит самодовольно улыбнулся. — Я умею ускользать.

Он сидел на кровати Дилана, обложившись подушками. В доме хватало свободных комнат, но господин Ардагов поселил гостя в мансарде, где обитал тилвит тэг. «Молодое к молодому тянется, — объяснил Мидир своё решение Дилану. — Глядишь, и разговорится наш гость. А ты слушай и запоминай».

— У тебя тут недурственно, — Хризолит с интересом осматривал просторную мансарду, завешанную по стенам домоткаными ковриками, гирляндами из сухих трав и венками. — Не жарко и не холодно. Сам зачаровывал?

— Нет, Мидир Гордеевич заклинание на весь дом наложил, чтобы летом прохладно было. А зимой от печных труб тепло. — Дилан закупорил бутылку с остатками бальзама и убрал в сундук.

Хризолит дотянулся до своей сумки, висящей на столбике кровати, вытащил серебряное зеркальце и опасливо заглянул в него.

— Надо же, и впрямь помогает! Ты где учился лекарской науке?

— Дома ещё. — Дилан не стал уточнять, что сводить синяки он учился на себе. Нет, его не били, но как-то само собой получалось, что неуклюжий полукровка постоянно оступался на лестницах и не успевал увернуться во время игры в мяч.

— А хочешь к нам переселиться? — предложил Хризолит. — В подгорных мастерских лекари всегда нужны. И платит Полоз щедро.

— Нет, — Дилан покачал головой. — Я Мидиру Гордеевичу клятву дал. И друзья у меня здесь.

— Какие друзья? Русалки эти бесстыжие, что ли? Так они же тебя в огонь отправили! А бесу, промежду прочим, платят, чтобы он за тобой присматривал. Какая же это дружба?

— Меня устраивает! — отрезал Дилан. — А ты, ежели слухи собираешь, так сквозь частое сито их просеивай, чтобы правду от брехни отличить.

— Да уж разберусь как-нибудь, — Хризолит прищурился. — Ты лучше скажи, что хочешь в оплату за лечение?

— Научи меня делать вот такое, — Дилан показал на цепочку из хитро оплетённых серебряной проволокой камешков, украшавших сумку змея. Это рукоделие сразу запало юному тилвит тэг в душу.

— Запросто! — оживился Хризолит. Порылся в сумке, вытащил моток серебряной проволоки и пригоршню самоцветов — зелёных, как его глаза, и синих, похожих на кусочки неба. — Вот это камень-хризолит, а это лазурит. Тебе какой больше нравится?

Дилан разложил камешки. Представил, как лазурит будут смотреться на русалках. Алёнка любит бусы. А для Ивки можно браслет сплести...

— Подарки задумал?— Хризолит ехидно улыбнулся. — К глазам подойдёт, вот только нежить серебро не любит.

— Не называй их так! Они ведь не виноваты, что... — Дилан прикусил губу. Нельзя рассказывать, как Ивка с Алёной стали русалками. — Им пришлось, понимаешь?

— Догадываюсь, — Хризолит неожиданно посерьёзнел. — Но серебру-то неважно, по какой причине они утопились.

Он положил серебряную проволоку обратно в сумку, а взамен достал медную.

— Тоже красиво будет. А когда потемнеет, пусть песочком почистят. Ну вот, смотри. Берёшь камешек и окручиваешь его плотно, чтобы не выпал... — Под пальцами Хризолита медная проволока словно бы сама собой завивалась спиралями, ластилась к камню, повторяя все его изгибы. — Можно ещё скань добавить, но с ней возни больше. Давай теперь сам.

Дилан выбрал самый красивый камешек и попытался повторить все действия Хризолита. Но проволока, которая в руках мастера казалась мягкой и податливой, как глина, больно врезалась в пальцы, а лазурит то и дело выпадал из неплотных витков, хоть плачь!

— Мда... — Хризолит потёр острый подбородок. — Надо с чего попроще начать. Есть у тебя бусины?

— У меня есть! — В дверь просочился Анчутка. — Дилан, помнишь, я у тебя туесок на сохранение оставил? Доставай, там на всех хватит.

— Промежду прочим, тебя не звали! — Хризолит так резко повернулся, что примочка слетела со щеки.

Анчутка хмыкнул, разглядывая растёкшийся по скуле змея синяк.

— Да уж, ты меня до морковкина заговенья не позовёшь. А я, промежду прочим, — передразнил он, — твою потерю нашёл.