Спущенный с привязи Грант двигался быстро и решительно. Это была его первая реальная возможность развеять сомнения, вызванные его проблемами с алкоголем, повлекшими его отставку из армии в 1854 году. Грант получил командный опыт, сделавший его более уверенным в себе. Он увидел, что его лаконичная, неформальная, простая манера выражать свои мысли вызывает у солдат уважение и желание подчиняться. В отличие от многих других военачальников, Грант редко требовал подкрепления, редко жаловался, редко конфликтовал со своими коллегами, но шел вперед и делал свою работу с теми, кто был у него под рукой.

Первое назначение Гранта (полковником 21-го Иллинойского полка) было сделано перед атакой лагеря мятежников в Миссури. Свою личную храбрость Грант доказал, еще будучи младшим офицером во время Мексиканской войны, но теперь он был командиром, на нем лежала ответственность. Грант вспоминал: «[По мере приближения к лагерю врага] мое сердце все поднималось и поднималось, пока наконец не очутилось у меня в глотке. Я бы отдал тогда все, чтобы оказаться снова в Иллинойсе, но… я должен был продолжать движение». Вскоре выяснилось, что Миссурийский полк, узнав о приближении янки, снялся с лагеря. Грант внезапно осознал: «[Вражеский полковник] так же испугался меня, как и я его. Раньше я никогда не рассматривал эту проблему под таким углом, но это был опыт, который я уже не забыл никогда… Это был ценный урок». Добавим, что этот урок так и не получили ни Макклеллан, ни большинство других союзных командующих, особенно на восточном фронте.

Спустя несколько месяцев после этого случая Грант во главе пяти полков выступил из Кейро вниз по Миссисипи для совершения ложного маневра в рамках другой операции союзных войск в Миссури. Он должен был атаковать лагерь конфедератов в Бельмонте — напротив одного из южных «гибралтаров» в Колумбусе. 7 ноября войска Гранта обратили в бегство равные им по численности соединения южан, но были в свою очередь контратакованы и окружены подошедшими из Колумбуса резервами. Некоторые офицеры в панике предлагали Гранту сдаться, но тот коротко ответил: «Мы пробились вперед, так почему бы нам теперь не пробиться назад». Так и произошло, и войска соединились со своими, естественно, не без потерь, но нанеся врагу больший урон. Хотя битва при Бельмонте была лишь небольшим штрихом на огромной карте войны и к тому же ее вряд ли можно было назвать победой северян, она преподала Гранту даже еще более ценный урок и продемонстрировала, что он не теряет головы в тяжелых ситуациях. Линкольн еще не знал об этом, но именно здесь находился генерал, которого он искал все эти полгода [751] .

Грант и Фут рассчитывали атаковать форт Генри, так как, по их мнению, он был слабым звеном в линии обороны Альберта Сидни Джонстона. Они оказались правы. Расположенный на низменном берегу, под господствующими высотами и подвергавшийся риску затопления при любом разливе на реке, этот форт не делал честь инженерной службе южан. Занятый необходимостью защищать Колумбус и Боулинг-Грин, где, как он ожидал, последуют основные удары федералов, Джонстон не обращал внимания на укрепление форта Генри. 5 февраля транспортные суда под охраной четырех броненосцев и трех деревянных канонерок Фута высадили 15-тысячную армию Гранта в нескольких милях ниже форта Генри. Согласно плану, пехотинцы должны были напасть на форт с тыла, пока канонерки обстреливали его с воды. Начавшийся ливень замедлил движение войск, превратив дороги в кашу, но тот же ливень поднял уровень воды в реке, затопившей нижний ярус форта. Когда 6 февраля показалась союзная флотилия, лишь девять пушек форта были направлены на врага, тогда как канонерки могли ответить огнем вдвое большего количества орудий. Расценив свои шансы как ничтожные, начальник форта отослал свой гарнизон в 2500 солдат в форт Донелсон в двенадцати милях по реке Камберленд, оставшись с единственной артиллерийской ротой сдерживать канонерки северян.

При сложившихся обстоятельствах канониры мятежников сделали все, что от них зависело. Два часа они сражались с флотом, сделав 80 попаданий и выведя из строя один броненосец (снаряд попал в котел, сваривший заживо двадцать человек). Но в конце концов защитники форта, потеряв половину личного состава убитыми и ранеными (большинство пушек вышли из строя), сдались флотилии еще до того, как солдаты Гранта, продравшись через грязь, показались на поле боя. Три деревянные канонерки отправились вверх по реке, чтобы разрушить железнодорожный мост, связывавший армию Джонстона в Колумбусе с войсками в Боулинг-Грин. Канонерки эти прошли еще 150 миль до Масл-Шоулз в Алабаме, уничтожив или захватив девять судов конфедератов, включая один мощный пароход, переоборудованный мятежниками в броненосец, чтобы сражаться с янки на равных. Вместо этого он был превращен в единицу экспедиционного флота, сделавшего реку Теннесси широкой дорогой на Нижний Юг.

Грант и Фут не желали терять время, отмечая свою победу. «Форт Генри взят, — телеграфировал Хэллеку Грант 6 февраля. — 8 февраля я намерен взять форт Донелсон» [752] . Однако плохая погода затруднила снабжение армии и ее марш по суше, в то время как Фут вынужден был ремонтировать свои потрепанные канонерки, прежде чем те смогли идти вниз по Теннесси и вверх по Камберленду к Донелсону. Отсрочка позволила Джонстону обдумать следующий шаг, но облегчения она ему не принесла. Двойной удар — захват форта Генри и разрушение железнодорожного пути — привел к тому, что Грант очутился между двумя корпусами Джонстона. Янки могли как атаковать Колумбус с тыла, так и разгромить 5000 конфедератов в форте Донелсон, а затем пойти вверх по реке, чтобы взять Нашвилл, или же выйти в тыл 25-тысячной армии Джонстона в Боулинг-Грин, пока 50-тысячное войско Бьюэлла атаковало бы ее с фронта. Единственным выходом виделась концентрация всех наличных частей (около 35 тысяч человек) для защиты Донелсона и возможной контратаки с целью возврата форта Генри. Также Джонстон мог решиться оставить Кентукки и сосредоточить армию для защиты жизненно важных производств и складов в Нашвилле.

Чрезвычайный совет старших офицеров южан в Боулинг-Грин 7 февраля подробно обсудил эту неприятную альтернативу. Присутствовал на нем и Борегар, только что прибывший из Виргинии, где Джефферсон Дэвис мог вздохнуть с облегчением. Энергичный Борегар предлагал разбить Гранта и Бьюэлла по очереди. Джонстон раздумывал. Он опасался, что вместо того чтобы сражаться с двумя вражескими армиями поодиночке, его войска окажутся между молотом Гранта и наковальней Бьюэлла. Джонстон предпочел отойти на линию Нашвилл — Мемфис, оставив в Донелсоне символический отряд, призванный задержать Гранта, и сохраняя большую часть армии, чтобы дать сражение позже и в более благоприятных условиях. Впоследствии Джонстон планировал отойти от тактики обороны на разбросанных участках и сосредоточиться на активной маневренной обороне. Это был хороший план, но по необъяснимым причинам Джонстон передумал и решил все ж таки дать бой у форта Донелсон. Вместо того чтобы стянуть к Донелсону все войска, он отправил туда 12-тысячный отряд, а с оставшимися отошел к Нашвиллу.

Командовать отрядом Джонстон назначил не кого-нибудь, а Джона Флойда, которого перевели в Кентукки после того, как он приложил руку к потере Западной Виргинии. Донелсон стал еще более лакомым куском для федералов из-за присутствия Флойда, так как его давно разыскивали на Севере за мошенничество и предполагаемую переброску оружия в арсеналы южных штатов в бытность военным министром в администрации Бьюкенена.

Однако это лакомство неожиданно превратилось для Гранта и Фута в подгоревшее блюдо, к тому же по итогам битвы Флойда захватить не удалось. «Форт» Донелсон в общем-то фортом не являлся: скорее, это был полевой лагерь, разбитый на 15 акрах земли. Для обороны предназначались две батареи из двенадцати тяжелых орудий, установленные на стофутовом утесе, возвышавшемся над Камберлендом, и готовые отразить атаку с воды, и три мили траншей, полукругом опоясывавшие лагерь с суши. Солдаты южан заполнили эти траншеи, в то время как 12 февраля показались 15 тысяч самоуверенных солдат Гранта. Атаки, последовавшие на следующий день, были отражены, что убедило Гранта в том, что Донелсон не сдастся без боя. 14 февраля на подмогу федералам прибыло еще 10 тысяч человек, четыре броненосца и две деревянные канонерки Фута. В надежде повторить успешный опыт захвата форта Генри Грант приказал флоту открыть огонь по Донелсону, пока сухопутные войска окружат его и отрежут гарнизону дорогу к бегству. Но на этот раз флот столкнулся с более чем достойным сопротивлением. Фут подвел свои броненосцы слишком близко, так что их снаряды перелетали через позиции южан, кроме того, он дал шанс маломощным батареям обстрелять себя навесным огнем. Снаряды продырявили дымовые трубы, оборвали рулевые тросы, оставили трещины на броне и разворотили чрево канонерок, пробив их рубки и палубы. Одно за другим изуродованные чудовища выходили из боя и отплывали вниз по реке. Каждая лодка получила не менее сорока пробоин; флотилия потеряла 54 матроса убитыми и ранеными, а орудийные расчеты и сами пушки мятежников пребывали в целости и сохранности. Боевой дух южан, считавших канонерки непобедимыми, укрепился.