Генерал Макдауэлл имел все основания медлить с маршем своих новобранцев на Ричмонд в июле 1861 года. Обстоятельства, над которыми он был не властен, препятствовали кампании с самого начала. Выдвижение 30-тысячной армии Макдауэлла откладывалось вследствие нехватки повозок и необходимости доукомплектовать бригады и дивизии опаздывавшими полками. Когда армия наконец снялась с лагеря 16 июля, то выяснилось, что срок службы некоторых солдат, что были наняты на 90 дней, подошел к концу. Так, например, целый пехотный полк и артиллерийская батарея покинули расположение северян накануне битвы. Солдаты конфедератов, зачисленные на более долгий срок, имели психологическое преимущество, так как мотивация рекрута, чей срок уже почти вышел, всегда ниже.

Находившийся в долине Шенандоа генерал Роберт Паттерсон также опасался, что «девяностодневные» добровольцы в его пятнадцатитысячной армии не будут воевать с энтузиазмом против одиннадцатитысячного войска Джозефа Джонстона. Это было одной из причин, по которым Паттерсон не справился со своей задачей удержать Джонстона в долине, пока Макдауэлл атакует Борегара. Паттерсона также ввели в заблуждение и приказы из Вашингтона, из которых было неясно, нужно ли ему атаковать позиции Джонстона или ограничиться маневрированием. Ошибочно полагая, что южане превосходят его по численности, Паттерсон избрал более безопасную тактику. К сожалению, в результате он не принял участия в кампании вообще. Армия Джонстона ускользнула от него 18 и 19 июля, совершив марш-бросок от Уинчестера до железнодорожной станции в Пидмонте, где погрузилась на поезда до Манассаса. С их прибытием силы конфедератов под Манассасом сравнялись по численности с армией Макдауэлла.

Борегар был осведомлен о наступлении Макдауэлла благодаря своей шпионской сети в Вашингтоне, возглавляемой Роуз О’Нил Гринхау, водившей знакомство с некоторыми северными политиками и одновременно являвшейся агентом конфедератов. Даже будучи предупрежденным, Джонстон не смог бы присоединиться к Борегару вовремя, если бы армия Макдауэлла не двигалась черепашьим шагом. На этом этапе войны солдатам, не имевшим опыта марш-бросков и к тому же тащившим на себе пятьдесят фунтов амуниции, требовалось три дня на покрытие дистанции, которую позже привыкшие к маршам ветераны преодолевали за день. На каждом повороте дорогу приходилось расчищать от деревьев, срубленных топорами южан, или укрываться от «замаскированных батарей», о которых ходили зловещие слухи. Известие о привале медленно, по цепочке достигало хвоста колонны, и солдаты, уставшие от многочасовой ходьбы под июльским солнцем, разбредались в поисках воды или ягод. К тому времени как янки наконец добрались до Сентрвилла, расположенного в трех милях от укреплений южан на другом берегу Булл-Рана, они съели все запасы продовольствия и должны были бездействовать еще целый день, пока не подошел обоз с провизией. Испытывая недостаток в обученных кавалеристах, Макдауэлл лично провел рекогносцировку и обнаружил, что пересеченная местность и внушительные редуты южан мешают его планам атаковать именно этот фланг. На другой день он решил атаковать левый фланг и исследовал подступы к нему. Тем временем переполненные поезда на всех парах везли отряд Джонстона к Манассасу. Ко времени начала наступления северян утром 21 июля три бригады Джонстона уже прибыли, а четвертая была в пути.

Несмотря на все проволочки, Макдауэлл был на грани победы. Борегар распределил свои войска вдоль южного берега Булл-Рана, медленного и заболоченного ручья в нескольких милях к северу от Манассаса. Полки конфедератов охраняли железнодорожный мост с правой стороны, мост со шлагбаумом Уоррентон в шести милях вверх по течению и полдюжины бродов между мостами. Ожидая, что Макдауэлл направит свои войска к железной дороге, Борегар перебросил девять из десяти с половиной своих бригад на этот фланг, с которого он рассчитывал внезапно атаковать янки утром 21 июля, упредив их наступление. Вместо этого пушечный и ружейный огонь в нескольких милях вверх по течению ручья вскоре после рассвета заставил его убедиться, что Макдауэлл первым преподнес сюрприз.

Десятитысячная атакующая группировка федералов в 2 часа ночи, пробравшись через подлесок и колеи от повозок, сделала шестимильный крюк, чтобы зайти противнику во фланг, в то время как остальные соединения предприняли отвлекающий маневр к мосту со шлагбаумом. Эта колонна перешла вброд Булл-Ран в двух милях вверх по течению от моста, где дозоры конфедератов их не ждали. Командовал мятежниками у моста полковник Натан Эванс, строптивый и сильно пьющий южнокаролинец. Поняв, что артобстрел северянами моста является отвлекающим маневром, и завидев облако пыли, поднятое обходящей левый фланг колонной, Эванс во главе большей части своих войск пошел навстречу неприятелю и столкнулся с первой бригадой северян, растянувшейся на марше. Эвансу удалось замедлить наступление янки до тех пор, пока ему на выручку не подоспели две бригады.

На протяжении двух часов 4500 мятежников дрались за каждый клочок земли с 10 тысячами янки к северу от дороги. Для совершенно необстрелянных новобранцев обе стороны сражались на удивление хорошо, но недостаток опыта помешал офицерам северян предпринять одновременное выступление всех полков. Тем не менее под натиском превосходящих сил противника южане вынуждены были отступить за шлагбаум, на склоны холма Генри-Хауз-Хилл. Несколько северных полков прорвали фронт и устремились в тыл врага; Макдауэлл, казалось, был близок к тому, чтобы одержать блестящую победу. Из Вашингтона наблюдать за битвой прибыло множество репортеров, конгрессменов и прочих гражданских лиц. С их наблюдательного пункта в двух милях от поля боя трудно было разглядеть что-то кроме дыма сражения, но их воодушевляли сообщения о победе Союза, а телеграммы, посылаемые в Вашингтон, пробудили надежды в Белом доме.

Сообщения эти оказались преждевременными. Джонстон и Борегар послали подкрепления на левый фланг конфедератов и даже сами прибыли на передовую. Там им удалось объединить разрозненные части армии. В течение нескольких часов во второй половине дня отчаянные, но стихийные атаки и контратаки волнами накатывались на Генри-Хауз-Хилл (названный в честь дома Джудит Генри, прикованной к постели вдовы, по собственному желанию оставшейся дома и погибшей при попадании снаряда). Те, кого война впоследствии вознесла на пик славы, сражались в самом пекле. На стороне Союза были Амброз Бернсайд, Уильям Текумсе Шерман и Оливер Ховард: каждый из них командовал при Булл-Ране бригадой, а закончил войну командующим армией. На стороне Конфедерации были Борегар и Джонстон: первый был главнокомандующим, а второй отвечал за оперативное управление войсками. С ними были и полковник Джеймс «Джеб» Стюарт, энергичный, гордый романтик с густой бородой, к тому же великолепно знавший свое дело командир кавалерийского полка, отразивший наступление союзной пехоты безумным по отваге выпадом; Уэйд Хэмптон, чей южнокаролинский «легион» понес тяжелые потери; Томас Джексон, бывший преподаватель Виргинского военного института, а ныне командующий виргинской бригадой в долине Шенандоа. Лишенный чувства юмора, замкнутый, эксцентричный поборник строгой дисциплины, не знавший сострадания к человеческим слабостям, ревностный пресвитерианин, относивший успехи конфедератов к проявлению Божьей воли и уподоблявший янки дьяволу, Джексон стал одним из лучших генералов войны и легендой своей эпохи.

Легенда начала складываться здесь, на Генри-Хауз-Хилле. В то время как полки конфедератов, сражавшиеся утром, после полудня отошли на другую сторону холма, Джексон как раз развернул свои свежие войска в боевую колонну за его вершиной. Южнокаролинский генерал Барнард Би, пытавшийся собрать остатки своей разбитой бригады, указал им на отряд Джексона и прокричал что-то вроде: «Посмотрите на Джексона — он стоит здесь как каменная стена! Вставайте к виргинцам!» Хотя по крайней мере один очевидец придает словам Би другой смысл, заявляя, что генерал сердито показал на войска Джексона, стоявшие в бездействии за вершиной холма, и воскликнул: «Посмотрите на Джексона, который торчит тут, как чертова каменная стена!» Что бы ни имел в виду Би, спросить его самого уже было нельзя — вскоре его жизнь оборвала федеральная пуля, а бригада Джексона остановила наступление северян и потеряла убитыми и ранеными больше, чем любое другое соединение конфедератов в этой битве. После этого Джексона стали называть «Каменной стеной», а его солдат, стоявших насмерть под Манассасом, — бригадой «Каменная стена» [663] .