Илья почесал затылок, слегка нахмурившись:

— Сделаем, барин, — уверенно кивнул он. — Я уже и глину подходящую присмотрел. Дня за два управлюсь, коли дождя не будет.

— Хорошо, — я похлопал его по плечу и повернулся к Петру, который терпеливо ждал своих указаний: — Петь, песок покажи где мы брали — пусть потихоньку начинают собирать. Не знаю там — тачанки пусть соорудят, чтоб легче было доставлять. Не воз же переправлять на эту сторону.

Петр расплылся в улыбке:

— Дык я уже придумал, барин! Можно лодку большую на канате пустить. Груженую — вниз по течению, порожнюю — обратно. И быстрее будет, и лошадей зря не гонять.

Я удивленно приподнял брови — решение было действительно неплохое.

— Молодец, Петр! Так и сделай. Только канат крепкий возьми, чтоб не порвался на течении.

Тот кивнул:

— Сделаем, барин. Не сумлевайтесь.

Потом мы с Петькой направились к ангару. Нужно было еще одну задумку воплотить, а для этого требовалось поработать молотком.

— Так, Петь — сказал я, — проволоку выковать нужно. Тонкую, но прочную. Сможешь?

— А какой толщины надобно, Егор Андреич?

Я показал пальцами:

— Примерно вот такой. Чтоб гнулась хорошо, но не ломалась.

Петька прищурился, оценивая размер, потом кивнул:

— Можно сделать. А сколько надо?

— Да делай все, что есть. А там посмотрим.

— Хорошо, Егор Андреевич, — отозвался он, подходя к наковальне. — Тут и мудрить особо нечего.

Буквально за час тот справился с задачей.

Наконец, он протянул мне готовую проволоку — ровную, гладкую, именно такой толщины, как я просил.

— Вот, барин, как заказывали, — с гордостью произнес он, вытирая пот со лба. — Гнется хорошо, не ломается. Сами проверьте.

Я взял проволоку, согнул ее несколько раз и одобрительно кивнул:

— Отличная работа, Петр! Именно то, что нужно.

Петька довольно крякнул, а потом, не выдержав любопытства, спросил:

— А что это будет, Егор Андреевич? Для чего такая штуковина?

Вместо ответа я присел и нарисовал на земле схематичный венчик — спираль, соединенную перемычками.

Петька подошел ближе, наклонился, разглядывая рисунок. Потом почесал затылок, хмыкнул и, выпрямившись, кивнул:

— Понял. Сейчас сделаем.

Он взял проволоку и принялся аккуратно гнуть ее, следуя моему рисунку. Работал сосредоточенно, то и дело сверяясь с чертежом на земле. Потом отложил получившуюся спираль и принялся вырезать из куска доски ручку — удобную, гладкую, как раз по руке.

В итоге еще через час у меня в руках был готовый венчик — такой, как в моем прошлом. Или будущем. Я сам порой путался в этих определениях.

— Вот, барин, — Петька протянул мне свое творение. — Как вы рисовали, так и сделал. А для чего эта штука, если не секрет?

Я покрутил венчик в руках — работа была отменной. Спираль ровная, прочная, ручка удобно ложилась в ладонь.

— Это венчик, Петь, — объяснил я. — Для взбивания яиц, сметаны, теста. Машке в хозяйстве пригодится.

— Тьфу ты, — разочарованно протянул кузнец. — А я-то думал, какая-нибудь хитрая штуковина для механизма.

Я рассмеялся:

— Не всё механизмам служить должно. Иногда и для хозяйства что-нибудь полезное нужно сделать.

Петька хмыкнул, но спорить не стал. Мужики остались работать — у каждого было свое задание на день, а я, попрощавшись, направился обратно в Уваровку, к дому.

Солнце уже поднялось высоко. По дороге я встретил нескольких баб, возвращавшихся с речки с бельем. Они поклонились, пропуская меня, и я услышал, как они шушукаются за спиной — видно, гадали, почему барин так рано возвращается домой.

Дойдя до двора, я увидел Машку — она развешивала на веревках какие-то травы для просушки. Заметив меня, она удивленно всплеснула руками:

— Ой, Егорушка, а ты почему так рано сегодня? — спросила она, подходя ближе.

Я притянул ее к себе, обнимая:

— Соскучился по тебе, солнце моё. Вот и пришел.

Машка прижалась ко мне, обвивая руками шею, но в глазах плясали озорные искорки:

— Так уж и соскучился? — подмигнула она, лукаво улыбаясь.

У меня внутри что-то перевернулось от этой улыбки. Вот же зараза такая — знает, как зацепить! Я почувствовал, как жар приливает к щекам, а сердце начинает биться чаще. Одно ее прикосновение, один взгляд этих зелёных глаз — и я готов на все.

— А то! — с напускной суровостью ответил я, крепче прижимая ее к себе. — Думаешь, легко там без тебя? Вот и сбежал при первой возможности.