Это говорил Сэмюэль. Я и до этого понимала, что мать и дети Джейкоба предпочтут забыть о внутренних конфликтах и сплотятся друг с другом, чтобы напасть на меня. Но я всё-таки полагала, что они не станут действовать столь открыто.

— У вас есть причины полагать, что леди Кэтрин намеревается сбежать?

Мне показалось, что герцог Стенфорд усмехнулся.

Подслушивать я вовсе не собиралась, а потому переступила через порог и поприветствовала тех, кто уже находился в гостиной.

Леди Розмари посмотрела на меня не слишком дружелюбно и хмыкнула, поджав губы.

— Скажите, ваша светлость, есть ли какие-то новости относительно смерти этой горничной, мисс Дженкинс? — быстро сменил тему Сэмюэль.

Мне показалось, что я вошла, он чуть смутился.

— Да, есть, ваше сиятельство, — кивнул герцог. — Она была убита точно таким же способом, что и ваш отец, то есть посредством удушения подушкой. В момент смерти она была пьяна. Возможно, именно поэтому она и не оказала убийце сопротивления.

Я содрогнулась. И заметила, что и остальным тоже было не по себе.

В остальном же сам обед прошел довольно мирно, а сразу же после поданного десерта я удалилась к себе. И оставшись одна, снова принялась размышлять о том, кто мог быть ухажером мисс Дженкинс. Это несомненно был кто-то из наших слуг — принимать в доме чужого человека не осмелилась бы ни одна служанка. А учитывая, что сама она, будучи личной горничной леди Розмари, в служебной иерархии слуг находилась весьма высоко и вряд ли она увлеклась бы кучером или полотером. Скорее, это кто-то из лакеев или даже камердинер Джейкоба. А может быть, даже сам Чандлер?

Подумав об этом, я не удержалась и хихикнула. Трудно было представить нашего дворецкого в роли героя-любовника.

Но, возможно, вовсе не случайно, что в бывшей комнате гувернантки поселили именно Шейлу? Они с Чандлером легко могли ходить друг к другу в гости, не опасаясь, что их кто-то увидит, ведь комнаты всех остальных слуг находились далеко от этого коридора.

Хотя, нет, как раз этот факт и оставлял дворецкого вне подозрений. Им с мисс Дженкинс вовсе ни к чему было уединяться ночью в гардеробной, ведь Чандлер мог пригласить возлюбленную в свою комнату.

И всё-таки что-то среди всех этих рассуждений вызывало у меня беспокойство. Вот только что именно, я понять не могла. Это была какая-то мимолетная мысль, на которой я не остановила внимание.

И когда я уже почти отчаялась ухватить эту мысль и взяла в руки роман, который давно уже принесла в комнату из библиотеки, я вдруг поняла, что показалось мне странным.

Когда меня застали у кровати мисс Дженкинс, дворецкий сказал герцогу Стенфорду, что его разбудил звук упавшего на пол канделябра. И то же самое сказал и лакей (кажется, его зовут Рамзи).

Но если комната Чандлера находилась неподалеку, и он действительно мог услышать это, то Рамзи спал слишком далеко от этого места, и вряд ли звук преодолел бы такое расстояние.

Чем дольше я думала об этом, тем более интересным казался мне этот факт. И нет, я не собиралась разговаривать с лакеем сама. Довольно игр в детектива-любителя. Этим делом должны заниматься профессионалы.

Я вызвала Джуди и спросила ее, не видела ли она герцога Стенфорда.

— Да, миледи, я видела его светлость, когда возвращалась с кухни. Он направлялся в сторону оружейного зала.

Ну, что же, оружейный зал — отличное место для приватного разговора. И я тоже направилась туда. Возможно, мои рассуждения покажутся герцогу не стоящими внимания, но я всё же хотела его с ними ознакомить.

Я спустилась на первый этаж и, повернув в тот коридор, что вел к спальне Джейкоба, уже привычно содрогнулась. А еще мне послышался какой-то шорох за моей спиной.

Вот только понять, что это было, я не смогла. Потому что когда я собралась обернуться, на голову мою обрушился удар.

Разумеется, в оружейном зале уже невозможно было обнаружить никаких следов. Да и что я надеялся здесь найти?

Да, пока версия о том, что шантажисты действовали отнюдь не наугад, подтверждалась. И леди Кэтрин, и леди Паула действительно были в ту ночь либо в комнате лорда Джейкоба, либо в непосредственной близости от нее. Значит, и третий объект шантажа (а я почему-то был уверен, что он был) наверняка тоже был выбран отнюдь не случайно.