— Нет, сэр! — румянец сбежал с его щек, и лицо стало белым. — Это вовсе не так! И в ту ночь, когда убили его сиятельство, я был не один, а с мисс Дженкинс!

— Которая этого уже не может подтвердить, — холодно сказал я. — Впрочем, я всё равно хотел бы, чтобы вы рассказали о той ночи. Но прежде я хочу спросить вас о другом. Вы знаете, где сейчас находится леди Кэтрин? Вы видели ее сегодня?

— Никак нет, ваша светлость! Вернее, я видел ее сегодня, когда она выходила к обеду. Но я не знаю, где она сейчас. Не хотите ли вы сказать, сэр, что с миледи тоже что-то случилось?

На его лице отразился ужас. И я вполне понимал его. Наверняка он осознал, что его могут обвинить в куда более страшных преступлениях, чем то, в котором он сознался.

— Мистер Чандлер, — обратился я к дворецкому, — надеюсь, в доме найдется помещение, куда мы могли бы поместить вашего подчиненного, не опасаясь, что он сможет оттуда сбежать?

Мне было бы любопытно узнать о событиях той ночи, когда Рамзи и мисс Дженкинс прятались в гардеробной, но сейчас куда более важным было найти леди Кросби.

— В доме есть надежная кладовая, ваша светлость! — отрапортовал дворецкий. — Она без окна, и там не слишком комфортно, но, думаю, день-другой там провести можно.

— Надеюсь, уже завтра мы передадим мистера Рамзи полиции Матлока. Инспектор, проводите задержанного в кладовую.

Они ушли, а я опустился на единственный в комнате стул, что стоял у окна. Я снова и снова пытался прокрутить в памяти всё то, что случилось в этот день.

Да, существовало вероятие, что Сэмюэль Кросби прав, и леди Кэтрин просто сбежала. Но верить в это мне не хотелось. И если прежде я был почти уверен, что убийца — именно она, то теперь склонялся к тому, что она невиновна. Было в ней что-то удивительно трогательное. И хотя я никогда прежде не был склонен к подобной сентиментальности, сейчас я особенно остро ощущался потребность хоть как-то помочь ее сиятельству.

Наверно, в основе этого лежала жалость — графиня видела в этой семье столь мало хорошего, что нуждалась в поддержке. А ведь я так и не сказал ей, что вся ее магия на самом деле была при ней все эти годы. И нужно лишь снять поставленную на этой магии печать.

Сейчас я ругал себя за то, что оказался таким скрытным. Будь у ее сиятельства магия в руках, она сумела бы подать нам хоть какой-то сигнал, оказавшись в сложной ситуации.

— Ваша светлость, Разми заперт в кладовой, ключ у меня! — доложил вернувшийся Мэдисон.

Я молча кивнул.

Инспектор почтительно застыл у порога, не решаясь мешать моим размышлениям. Но ничего нового за это время я придумать не смог. А ведь наверняка какая-то подсказка у нас в руках была!

Если Рамзи был невиновен в исчезновении леди Кэтрин, то кому еще могло понадобиться на нее нападать?

Хотя, конечно, относительно этого вора и шантажиста я мог и ошибаться. Мне показалось, что он слишком труслив. Нет, убить своего хозяина он вполне мог, особенно если тот узнал, что именно он украл табакерку, и пригрозил ему тюрьмой. Но вот чтобы пойти после этого на шантаж, нужно было быть просто безумцем.

И если принять за основу то, что ни Рамзи, ни леди Кэтрин не убивали лорда Кросби, значит, это сделал кто-то оставшихся членов семьи. И может быть, именно убийца заставил леди Кэтрин исчезнуть, чтобы убедить всех, что она сбежала. Быть может, лорд Сэмюэль отнюдь не случайно так настойчиво подводил меня к этой мысли?

— Будут ли еще какие-то распоряжения, ваша светлость? — спросил ожидавший в коридоре Чандлер.

Какие еще распоряжения я мог сделать? Мы прочесали уже весь дом, и не по одному разу.

— Вы уверены, Чандлер, что в доме нет никаких потайных ходов и секретных комнат?

— Их нет, ваша светлость! — дворецкий покачал головой с видимым сожалением. — Здесь были потайной ход и потайная комната в одной из башен. Но башня была снесена из-за ветхости лет тридцать назад, а потайной ход завален еще за пару столетий до этого.

Мы медленно шли по коридору.

Откуда-то издалека до меня донеслись уже ставшие почти привычными завывания четвертого графа Кросби. И я вдруг нахмурился.

— Почему он перешел в другую часть дома?

Я спросил это вслух и заметил удивленные взгляды Мэдисона и Чандлера. Я совсем забыл о том, что они не слышали этих звуков. Похоже, среди всех нынешних обитателей этого дома их могли слышать только я и леди Кэтрин.

Леди Кэтрин! Так вот почему его сиятельство мог изменить своим обычным местам для ночной прогулки!

— Следуйте за мной, господа!

Я метнулся в ту сторону, откуда доносилось пение старого графа, надеясь на то, что он не замолчит в самый неподходящий момент.