— Я разрушу ваши миры. Так же, как разрушил Оплот Вечной Тьмы. — Мои пальцы сжались в кулак, и где-то в глубине сознания я уже видел их миры, превращающиеся в пыль. — Лавовую Фею. Улей. Единство. И плевать, что потом будет с Содружеством.

Бенингируда замерла. Её пламя погасло, словно кто-то выдернул пробку из котла. Воффарин отступила на шаг. Даже Золотая Челюсть, обычно невозмутимый, слегка склонил голову в знаке покорности.

Я не стал ждать их ответа. Они и так всё поняли. В воздухе повисло молчание, густое, как смола, прерываемое лишь потрескиванием энергии в искажённом пространстве духовного мира.

Однако, хотя у них не нашлось возражений, у троицы Байгу остались вопросы.

— Ты играешь с нами, Пожиратель, — недовольно вздохнул Золотая Челюсть, вновь взглянув мне в глаза. — Почему не приказал нас присягнуть Кримзону сразу?

— Потому что тогда, — мой голос прозвучал спокойно, но я постарался донести до них мое отношение к тому, что будет сказано дальше, — вы могли бы объединиться даже с теми, кого ненавидели и кого считали уже проигравшими. — Я посмотрел каждому в глаза по очереди. — И после того как первый эффект неожиданности от моего появления прошел бы, вы могли бы затаиться и потом нанести удар в худший из моментов. А теперь Умса, Семургдалион и Циарин мертвы, Единство разрушено. Вам некуда больше отступать и шансов на восстание уже не осталось.

— Ты недооцениваешь нас, — прошипела Бенингируда, но в её голосе уже не было прежней уверенности.

Я усмехнулся:

— Нет. Я знаю вас. Четыре главных мира разрушены. Защитная сеть трещит по швам. Через год-два Великие Души прорвутся. И вы сделаете что угодно, чтобы не допустить этого.

— ТЫ ЗАБЫВАЕШЬ, КТО МЫ! — проревела Бенингируда, и от её голоса задрожал ведь дворец Кримзона.

— Нет, — внезапно вмешался Кримзон, шагнув вперёд. Его аватар, обычно сохранявший насмешливую ухмылку, сейчас выглядел необычайно серьёзным. — Он помнит. Именно поэтому предлагает вам выбор.

Золотая Челюсть фыркнул:

— Какой ещё выбор? Стать слугами бывшего человеческого короля?

Кримзон покачал головой.

— Я не стану вашим надсмотрщиком, — его голос звучал твёрдо, уверенно, но без перегибов. — Ваша присяга не превратит вас в рабов. Вы сохраните свои миры, свои Законы, свои армии. Я лишь попрошу того, что и так в ваших интересах — защищать Содружество.

Он сделал паузу, обводя взглядом каждого.

— А когда появятся новые Байгу… — Кримзон улыбнулся, — они будут вашими вассалами. Не моими. Никто не встанет над вами. Никто.

Воффарин и Бенингируда переглянулись. Золотая Челюсть скрежетнул зубами, но уже без прежней ярости — в его взгляде читались расчёт и понимание.

— А если кто-то из вас передумает, то я вместе с другими двумя буду совершенно не против разделить его ношу между собой. А Тим нам поможет. Подумайте, у вас есть время.

Это было красиво. Сладчайший пряник и жесточайший кнут.

Я видел, как Байгу переглядываются, как их Законы на мгновение проявляются в реальности.

— Я согласен, — вздохнул, наконец, Золотая Челюсть.

Воффарин тяжело вздохнула, её доспехи заскрипели:

— Согласна… но при условии, что наши личные владения останутся неприкосновенными.

Кримзон кивнул:

— Разумно. Принимается.

Бенингируда, скрепя сердце, выдохнула:

— Идет… черт возьми.

Я поднял руку, и пространство вокруг нас задрожало. Нити старых клятв, связывавшие нас, распались. Байгу вздрогнули, как от удара, их ауры на мгновение вспыхнули ярче.

Теперь они были свободны от старых обязательств. Но тут же им пришлось формировать новые. Нити энергии потянулись от каждого из них к Кримзону, вплетаясь в его ауру. Процесс сопровождался жутковатым свечением и треском статики.

Когда ритуал завершился, Кримзон повернулся ко мне. Его глаза горели решимостью, когда он начал склонять голову:

— Тогда моя клятва тебе, Тим Тарс…

Я резко шагнул вперёд и схватил его за плечо, прерывая жест:

— Нет.

В зале воцарилась тишина. Кримзон поднял на меня удивлённый взгляд.

— Я уже говорил: я не буду править Содружеством, — сказал я твёрдо. — Даже как формальный лидер. Это твоя роль.

Бенингируда фыркнула:

— Вот это поворот. Отказывается от власти?

Я повернулся к ней, и она невольно отступила на шаг:

— Власть никогда не была тем, к чему я стремился. А у меня другие планы.

Кримзон изучал меня взглядом, словно пытаясь разгадать скрытый смысл: