– Вы так и не придумали, где может скрываться Савелий Волков? – первым нарушил молчание он, чтобы избавиться от лезущих в голову непрошеных мыслей.

– Я не уверена, что он вообще скрывается. – В голосе Велимиры тут же зазвучала привычная печаль. Она была уверена, что с «дядей Савой» что-то случилось. В отличие от Зубова, который подозревал, что оперный певец имеет самое непосредственное отношение к убийству Бориса Самойлова, отчего и пустился в бега. – Но даже если допустить, что вы правы, то нет, не придумала. Илюша Корсаков в последний раз видел дядю Саву в конце августа. Труппа Мариинки в сентябре гастролировала в Москве, они выступали в «Зарядье», а по возвращении Илюша замотался и больше к дяде Саве так и не выбрался, хотя тот звонил, приглашал.

Она настойчиво называла оперного певца Корсакова Илюшей, и Зубову это категорически не нравилось. Костя Мазаев по его просьбе пробил всех фигурантов этого странного дела, и Алексей знал, что Корсакову тридцать лет и он весьма недурен собой. Достаточно хорош, чтобы составить пару Велимире Борисовой. Да и профессия подходящая, бабушка наверняка одобрит. О том, что пока бабушке предстоит увидеть в качестве жениха его самого, Зубов как-то позабыл.

– А второй ученик? Кононов?

– Клим? Ему я тоже позвонила. Он не был у дяди Савы вообще с середины лета. Мотается в Китай и обратно по своим бизнес-делам. Сейчас модно иметь дела с Китаем, ты в курсе?

Никаких бизнес-дел у майора Зубова не было и быть не могло, хоть с Китаем, хоть с Барбадосом, хоть с Папуа – Новой Гвинеей.

– Велимира Брониславовна, я не спрашивал, когда Корсаков и Кононов видели вашего дядю в последний раз, – немного раздраженно пробурчал он, потому что все, что исходило от этой девицы, его раздражало и странно царапало изнутри, словно в груди поселился маленький шаловливый котенок, то и дело выпускающий острые коготки. – Если этот Клим в отъезде, то это вовсе не означает, что Волков не может отсиживаться в его квартире.

– Означает, – парировала Велимира. – Потому что в его квартире, как ты изволил выразиться, отсиживаются жена Клима и их пятилетняя дочь. А дядя Сава обладает удивительным чувством такта, не позволяющим ему свалиться на голову малознакомым людям даже в самой критической ситуации.

– Хорошо, но наверняка есть еще дача или какая-нибудь вторая квартира. У бизнесменов это запросто.

– Да с чего ему вообще где-то прятаться?! – воскликнула Велимира.

– Да с того, что Самойлов убит, а ни с кем, кроме Волкова, он не общался.

– Погоди, ты что, подозреваешь дядю Саву в том, что это он убил дядю Борика?

До Велимиры наконец дошло, и сделанное открытие так ее ошарашило, что она съехала на обочину, остановила машину, включила аварийку и уставилась на Зубова своими невероятными глазищами. Обычно спокойные, как гладь лесного озера (ох, обманчиво это спокойствие со скрывающимися под ним омутами, затянет – и не успеешь заметить), сейчас они сверкали так, что Зубову казалось, что он слышит раскаты грома.

– Скажем так, я не исключаю такой возможности, потому что ничем иным не могу объяснить его исчезновение.

– А если его тоже убили? – В голосе девушки зазвучали слезы.

– Тогда бы нашлось его тело, – поспешил успокоить ее Зубов.

– Можно подумать, тело нельзя спрятать. Сколько историй, когда расчлененные тела находили в Фонтанке или Неве спустя недели, а то и месяцы после совершения преступлений. А если их еще и в лес вывезти…

Да, современные масс-медиа делали кровавые детали любого преступления доступными широким слоям населения. Всякие ужасы, встречающиеся в прессе, Зубов не одобрял. Знал, как они влияют на простого обывателя. Вот только все эти ужасы не были плодом фантазии недобросовестных журналюг, а происходили на самом деле. А требовательно смотрящая сейчас на него Велимира Борисова не являлась простым обывателем.

– У этого преступника совсем другой почерк, – решил объяснить он. – Даже если предположить, что убили не только Самойлова, но и Волкова, то все равно слишком многое не сходится. Тело Бориса Аркадьевича оставили на самом видном месте, и нашли его спустя всего пару часов после убийства. Его квартиру при этом обокрали, вынеся из нее ценные вещи. Тела Савелия Игнатьевича нигде нет, а на его квартиру никто не посягал. Почерк совсем другой. Велимира Брониславовна, понимаете, о чем я?

– Понимаю, хотя ты меня и не убедил. Кстати, называй меня, пожалуйста, на «ты». И просто Мирой. Иначе наши тебя не поймут. Мы же с тобой собираемся пожениться. Забыл?

Он вздрогнул, словно она приложила к нему оголенный провод с силой тока в пятьдесят миллиампер, не меньше.

– Хорошо. Я постараюсь привыкнуть, – проскрежетал Алексей. – Все время забываю про нашу легенду.

– Это непрофессионально, – тут же не преминула поддеть его Велимира. – А ты же профессионал, милый?

Да уж, ей палец в рот не клади. И об этом нужно помнить, чтобы не попасть в капкан. Женщины умеют их расставлять с таким мастерством, что сразу и не заметишь, а потом уже бывает слишком поздно, и, чтобы вырваться из капкана, приходится отгрызать себе лапу. Хорошо, если при этом удается не истечь кровью. Ему, Зубову, к примеру, не удалось.