Осталось 10 секунд. Кто-то перебил её ставку. 26 000 евро.

На её лице впервые появилось подобие эмоции. Лёгкое подрагивание уголка губ. Раздражение. Она решительно набрала: 30 000.

Таймер дошёл до нуля. «ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВАША СТАВКА ВЫИГРАЛА».

Тень довольной улыбки коснулась её губ. Она победила. Она восстановила контроль.

Хелен подняла глаза на тактический монитор, и улыбка мгновенно исчезла.

— Разрешение отклонено, — сказала она в микрофон ледяным голосом. — Перекройте все известные выходы. Активируйте агентурную сеть. Мне нужен результат. Провести полный анализ провала. Каждый актив, продемонстрировавший неэффективность, будет переоценён.

Она отключила связь, откинулась на спинку кресла и на мгновение закрыла глаза, представляя, как тонкая, точная мелодия наполняет тишину её комнаты.

Они нашли убежище через час. Небольшая, сухая погребальная камера в стороне от основного туннеля.

Хавьер сидел, прислонившись к стене. Боль в плече превратилась в тупой, непрерывный гул. Лена сидела напротив, проверяя заряд на телефоне. 34 процента. Она больше не смотрела на Хавьера. Она смотрела сквозь него.

Люсия лежала на холодном полу между ними.

И в этой тишине Люсия села.

Движение было резким, механическим. Её глаза были открыты, но зрачки пусты. Она не видела их. Хавьер дёрнулся, но Лена остановила его резким жестом.

Девушка медленно повернула голову к Лене. Её губы шевельнулись. Голос не принадлежал ей. Он был ровным, без интонаций.

— Протокол… Эхо.

Одно слово. Второе.

— Кассиан.

Сказав это, Люсия обмякла так же внезапно, как и села.

Хавьер бросился к ней, проверил пульс. Ровный, слабый. Он поднял глаза на Лену. Он ожидал увидеть страх, шок. Но увидел совсем другое.

Она смотрела на Люсию с лихорадочным, голодным блеском в глазах. Так смотрит учёный, который вдруг увидел ответ. «Протокол Эхо». Это было новое. Это была конкретная, осязаемая зацепка.

Она посмотрела на Хавьера, и в её взгляде не было ни сочувствия, ни презрения. Только холодный, лихорадочный огонь цели.

— Нам нужно выбраться отсюда, — сказала она. — И нам нужно найти, что такое «Эхо».

Кабинет Дмитрия Воронова был островом абсолютной тишины посреди ревущей Москвы. За пятисантиметровым бронестеклом ноябрьский дождь беззвучно хлестал по городу, превращая мир в немое кино.

Внутри пахло тяжёлой кожей кресел, пылью редких книг и тем стерильным, почти озоновым воздухом от мощной вентиляции, который и был настоящим запахом власти.

Воронов стоял у стола из тёмного, почти чёрного палисандра. Стол был пуст, если не считать медной турки на индукционной подставке и двух маленьких фарфоровых чашек. Он не доверял автоматическим кофемашинам. Они были бездушны, давали усреднённый результат.

Кофе, как и любая операция, требовал личного участия. Интуиции. Контроля.

Он медленно, почти ритуально, насыпал в турку порошок из герметичного пакета. Арабика из Йемена, доставленная диппочтой. Вдохнул аромат — горький, с нотами шоколада и земли. Запах контроля.

Его мысли текли так же неспешно, как вода, которую он наливал в турку. Хелен Рихтер и её корпоративные мясники. Дилетанты. Действовали как хирургическая пила — грубо, шумно, оставляя кровавые ошмётки. Они видели в «Пастыре» лишь ошибку в отчёте, которую нужно вычеркнуть. Не понимали красоты экземпляра. Хотели уничтожить шедевр, потому что не умели на нём играть.

Он поставил турку на подставку. Тихий гул наполнил кабинет.

Он думал о Лене. Орлова. Его лучший аналитик. Его скальпель. Холодная, точная, лишённая эмоций. Идеальный инструмент. Он сам отобрал её, вытащил из пыльного НИИ. Дал ей цель, ресурсы, доступ к тайнам. Он вырастил её. И был уверен, что она это ценит. Верность из благодарности — самая крепкая.

Дверь бесшумно открылась. Воронов не обернулся. Тихий щелчок электронного замка безошибочно выдал Сыча.

— Дмитрий Сергеевич, — голос Антона был напряжён, лишён обычной молодой наглости.

Воронов медленно повернулся. Сыч стоял в двух метрах от стола, бледный, с тенями под глазами. Мятый свитер, запах бессонной ночи и энергетиков.

— Говори, Антон, — голос Воронова был мягким, почти отеческим. Но Сыч знал эту мягкость. Она была обманчива.

— Информация из Неаполя. Операция Aethelred провалилась. Но…

— «Но»? — Воронов чуть склонил голову. — Любопытное начало.

— Они попали в ловушку. В церкви. Команда Рихтер их ждала. Была перестрелка. Мы… мы потеряли Орлову и объект.