Она никак не могла понять — кому в таком мирном месте необходимо было совершать подобное? Она знала о двух трупах: мужчине и женщине. Но и третья жертва не заставила себя ждать.

Внезапно Мирослава осенило и её внутренности словно скрутило толстым канатом. Она узнала зелёное платье и светлые волосы. Это была та самая девушка с фотоаппаратом, с которой она уехала сначала в поезде, а потом и в автобусе. Мирославу пронзило острое, подобно наточенным когтям, чувство сожаления, как будто они были не обычными попутчиками, а друзьями.

Пошла вторая неделя с момента совершения первого убийства, и насколько она поняла, добиться каких-то итогов у Вяземского не получалось. Это было понятно даже по его хмурому выражению лица во время разговора с Эрно. Линнель был от них в паре шагов, осматривая траву и морщась.

— Почему тело снова перетащили в лес? Может в этом есть какой-то тайный смысл, и это послание хозяину леса? Или чтобы сбить нас со следа? — чётко и медленно проговаривал Вяземский вопросы, осматривая убитую. Ответа он не ждал, лишь пытался упорядочить собственные мысли. — Каждый раз тела оказывались в лесу, но с каждым разом становится все более очевидно то, что убивали их не здесь: никаких следов вокруг тела, борьбы и самое неприятное — чужого человеческого запаха. Третий мокрый труп в лесу, от которого несёт лишь озером, но в этом нет никакого смысла.

— Есть ли какая-то связь между убитыми? — задумчиво добавил Линнель, ползком двигаясь вокруг тела. — Раймо утверждает, что да, хоть мне так не кажется. Но всё равно что-то не сходится.

— Не сходится? — мрачным тоном поинтересовался Эрно, обернувшись к Линнелю. — После трёх трупов и ни единой версии? Неужели?

— Если послушать тебя, так версия у нас есть, — с сарказмом бросил тот.

— Если бы меня ещё слушали, — фыркнул Эрно, полностью поворачиваясь к Линнелю и с удовольствием пускаясь в дискуссию. — И я почти уверен, что связи между убитыми нет. Только то, что они туристы, а это значит…

— Вы не видели ничего подозрительного с утра во время обхода? — оборвал его Мстислав.

— Нет, — поднял голову Линнель, который все так же находился на карачках. — Была наша с Раймо очередь. Никаких следов, шума или посторонних запахов. Почти как сейчас.

Вяземский хмурился с каждым произнесённым словом всё сильнее.

— Зачем ты-то ползаешь? — вспылил Эрно, всё так же обращаясь к Линнелю. — У тебя нюх никакой!

— Зато зрение получше твоего, — надменно парировал тот, поднимаясь с колен и отряхивая штанины. — Никаких следов борьбы или крови. Задушили её не здесь, а только аккуратно положили. Как и остальных. Даже трава вокруг тела не примята. Как это возможно?

— Какой ты специалист…

— А ты что скажешь? — обратился Вяземский к Эрно, вновь обрывая его на полуслове.

Тот вместо ожидаемого раздражения сразу успокоился, выпрямился и, поправив очки, отрапортовал:

— Одежда до сих пор кое-где влажная, но дождя не было ни ночью, ни утром. Если с первыми двумя убитыми это явление можно было списать на плохую погоду, проигнорировав запах озера, то здесь всё не так просто. Ощущение, что перед смертью убийца искупал девушку, потом задушил и притащил в лес. Это всё странно. Никакой жестокости на теле жертвы, лишь нечёткие следы пальцев на шеи. Для них это быстрая и безболезненная смерть. Но почему он их не топит? — обратился с непониманием он к Мстиславу.

— Потому что мы чего-то не понимаем, — откликнулся тот негромко, глядя на тело. — Чего-то, что является в этом деле очень важным.

Помолчав, Мстислав снова посмотрел на Эрно и сказал:

— Продолжай. Я же вижу, что тебе не терпится.

Тот только этого как будто ждал и выпалил:

— Может, мы, наконец, послушаем меня и обратим внимание на то, что это каждый раз турист?

— Я знаю о твоей нелюбви к туристам, Эрно и о нелюбви большинства. Знаешь, в чём заключается проблема для общины и всех нас? Вы не скрываетесь, и об этом знает даже градоначальник. Но ты прав — пора обратить на это ещё более пристальное внимание. Но у меня на примете ярые ненавистники столичных — это члены общины и старики. Всех мы уже допрашивали. Они своё отношение не скрывали, но как будто не могли это сделать. Я их всех знаю лично. Какие тут могут быть подозрения? Но и так продолжаться больше не может.

Вяземский говорил с нажимом и тяжестью, а, замолчав, устало провёл по лицу рукой. Эрно открыл рот, но Мстислав не дал ему заговорить:

— Знаю, что ты скажешь. Если мне не нравится версия с тем, что община убивает чужаков, то у нас есть отличная подозреваемая, любящая бродить по лесу, и которая сама по себе довольно подозрительна. Только вот Александра не любит местных и больше всего мужиков. Почему после первого убитого она перешла на девушек?

— Может, догадалась, что если будет избавляться только от мужчин, то вызовет подозрения? — тут же предположил Эрно.

— Почему тогда туристы? Она их даже не знает. Какой мотив?

— Я и не думаю, что у неё есть мотив, — признался он. — Она просто съехала с катушек, ведя отшельнический образ жизни.

Мстислав громко и протяжно выдохнул.

— Может, это и не так, — быстро исправился Эрно, сверкнув глазами в сторону потешающегося Линнеля. — Но допросить её снова лишним не будет. Вдруг она и этой ночью… гуляла на свежем воздухе.

— Мы с ней буквально только что разговаривали, и она не казалась хоть сколько-то взволнованной. Лучше поспрашивать о том, не видел ли ее кто, — сказал Мстислав, а затем с нотками мечтательности протянул. — Засадить бы всех недовольных, и дело с концом.