Проснулся я опять ближе к обеду. Видимо привычка Хиро — я-то в прошлой жизни был тем ещё жаворонком. Доковылял до туалета, умылся, причесался как мог. И принялся за завтрак.

Покровительство брата Рю, к моему некоторому огорчению, не распространялось на приготовление завтрака. Поэтому готовить пришлось самому. Благо что было из чего — полный холодильник после вчерашней закупки. Так что через пятнадцать минут я сидел над пышущим жаром омлетом с помидорками черри, и читал записку, оставленную мне дорогим братом Ямадой.

“Хиро! На золотую неделю я уезжаю в отпуск на континент. Но если будет нужна помощь — пиши. Ямада”

И номер телефона оставил. Вот спасибо, человек с золотым сердцем!

Я достал телефон, чтобы записать номер Ямады. И обнаружил очередной сюрприз из прошлой жизни Хиро.

В списке контактов был только один номер. “Мама”. Божечки-кошечки, предыдущий я, у тебя вообще нет ни друзей, ни близких родственников, которым можно позвонить? В какой золотой клетке ты жил до сих пор?

Не удивительно, что Ямада сравнил меня с выброшенным на помойку щенком. А как по мне, так даже такая скромная квартира — отличный старт для взрослой жизни.

Однако у кого-то этот номер точно был. В Лайне (если я правильно понял, это такой японский аналог Телеграмма) было сообщение с незнакомого номера:

“Ты ещё жив, сын шлюхи? Надеюсь ты убил себя, как и собирался. Никто о тебе не будет горевать.”

В груди неприятно кольнуло. Ничего себе, Хиро, щеночек. Когда ты умудрился себе врагов нажить? Хотя… иногда достаточно просто существовать. И претендовать на часть наследства.

Я вздохнул. До чего некоторые люди до чужих денег жадные. И что вот таким отвечать?

“Здравствуйте. Это полиция Сайтамы. Мы расследуем смерть Оноды Хиро. Напишите, пожалуйста, ваше имя и адрес, чтобы мы могли с вами связаться.”

Отправить.

Пусть на том конце в штаны наложат немного. Всё-таки доведение до самоубийства — подсудное дело. Хотя это же Япония. Если ты из уважаемой семьи (а семья Накулдзима, несомненно, уважаемая) то некоторые законы не законы, а, кхм, рекомендации. Погрозят пальцем и замнут, чтобы сор из избы не выносить.

Я убедился, что сообщение доставлено. Выключил телефон и задумался, что делать дальше.

Вокруг кипела жизнь. Из квартиры подо мной шумел телевизор и маленький Мацуда, вторящий крикам супергероев из какого-то сериала. Слева на полную громкость орал комментатор. Кажется, бейсбольного матча. Причём комментаторов было двое: один из телевизора, и второй, хозяин квартиры. Который совершенно не стеснялся в выражениях, оценивая физические способности игроков и умственные судей загибами, половину которых я и не слышал никогда.

В такие моменты начинаешь понимать людей, стремящихся купить себе свой собственный дом, или убежать в лес от людей подальше. Я выглянул в окно (прекрасная солнечная погода), и решил прокатиться на экскурсию по городу. В конце-концов, я тут первый раз в жизни. Посмотрю достопримечательности, поем в какой-нибудь пафосной кафешке, просто на Токио посмотрю с высоты Скайтри. Чего дома сидеть?

Сказано — сделано. Заминка вышла только с одеждой. Руки упорно тянулись примерить юкату. Оно, конечно, в традиционной японской одежде я даже в Сайтаме видел людей, и даже не только пенсионеров. Но моя физиономия и так привлекает внимание. Если ещё оденусь как на праздник, и вовсе дырки взглядами протрут.

Я в последний раз покрутил в руках стильный серо-стальной халат с геометрическим узором. И махнул рукой. Пускай протирают, у меня действительно праздник! Считай, второй день рождения отмечаю. Когда ещё в таком виде решусь на улицу выйти?

Ну и вот, к станции я прошествовал в полностью аутентичном прикиде: в юкате с золотым поясом (я его даже завязать смог, руки-то у Хиро помнят!), на ногах таби и деревянные сандалии гета (цокают при шаге, как копыта у лошади), в руке сумка с документами и кошельком. Хотя чувствовал я себя немного неловко в таком виде, оказалось вполне себе удобно. А неловкость прошла, как только я погрузился в вагон надземки. Никто на меня не смотрел, как будто я был невидимкой.

Ехать решил до конечной — Синдзюку. В прошлой жизни я ненавидел ездить в электричках. Постоянная толкотня, шум, мошенники толпами, контролёры. Филиал ада, короче. Здесь — другое дело. Каждый (реально, каждый пассажир) старался не причинить неудобства другому. Даже когда мы стали подъезжать к центру, и народа в вагоны набилось порядком, в вагоне стояла полная тишина, прерываемая лишь негромкими объявлениями станций и информационными сообщениями порядка “ведите себя хорошо, а плохо не ведите”. Красота.