— Мне не надо работать, Зои, — осклабилась Аспида. — Пропитание я себе и в лесу добуду, а большего мне не требуется.

Мда, у меня очень скудные познания о любых оборотнях. Но я жить, как она, точно не смогу.

— Почему ничего не посадишь? Для этого люди не нужны.

— И что мне потом со всем делать? Ухаживать, окучивать, поливать? — закатила рыжая заноза глаза. — Для чего?

— Ну, есть там, — я неопределенно взмахнула ладонью, — продавать.

— И опять мы упираемся в то, что я не люблю людей, — хмыкнула моя новоявленная соседка.

— За что же ты их так не любишь? — не выдержала я. — Что они тебе сделали?

Лицо Аспиды мгновенно потемнело. Я явно сморозила какую-то глупость, даже любопытный Файер забежал на кухню, чтобы выдать свою звериную мудрость.

— Ой, дура, — запричитал виверн, хлопая крыльями, — ты про вежливость слышала? Про хороший тон? Кто же в лоб подобные вопросы задает?

— А что она такого спросила? — недоумевал Буран. — В чем невежливость?

— Хозяйка рыжая, не видишь? — пояснила ящерица.

— Так, моя хозяйка тоже рыжая, — рявкнул пес.

— Точно, — Файер смешно приложил лапы к чешуйчатым, переливавшимся на солнышке щекам, — такая же убогая. Прилетели. И что с вас взять? Грех рыжих трогать, они мутанты.

Слушая вопли зверей, я так ничего и не поняла. Что за массовая ненависть к огненному цвету волос?

— Что они прокрякали? — заинтересовалась Аспида.

— Что-то про рыжих, — я медлила. — С этим будут проблемы?

Девица хохотнула.

— Еще какие. Сама увидишь, — пообещала она мне загадочно.

Впрочем, обед еще не наступил. И столкнуться с жителями городка Хайклер мне предстояло очень скоро.

Аспида по доброте душевной поделилась завтраком и напоила животворящим напитком. Я наполнилась силами и сообщила девушке, что ее вынужденное затворничество продолжаться не может.

Если она, обращаясь, способна охотиться, то я, к ее вящему сожалению, нуждаюсь в общении, нормальной еде, и мечтаю заработать денег.

Я ждала крепкой отповеди, уговоров, но рыжая магисса и ухом не повела.

— Да, пожалуйста. Куда ты хочешь попасть?

Да куда угодно. Сходить за мясом, за семенами, за кухонной снедью. В этом доме мышь повесится. Боялась открывать холодный ларь, чтобы не встретить подтверждения своим словам.

Вовремя опомнившись, я разумно посудила, что о животноводстве и земледелии знаю не то чтобы много. Растения рассаживать я умела, ягоды там собирать, зелень в горшках выращивать, но с промышленными масштабами не сталкивалась.

Растратить последние средства, так полезно подхваченные в доме Зои, успею всегда, а образование бесценно.

— В Хайклере есть книжный магазин? — уточнила у нее.

— О, — она даже мне подмигнула, — он тебе больше всех понравится. Собирайся.

Мда, я совсем недооценивала силу нагини. Переодевшись в платье в цветочек, взяла с собой корзинку, остаток средств на покупку книг и воду в стеклянной бутыли. Полагала, что путь не близкий, мы обе устанем, но потом отыщем в этой местности возничего.

Я полагала, а Аспида располагала.

Она не любила людей, потому что люди не любили ее. Из чего девушка сделала вывод: «Не можешь быть примером для подражания, объектом воздыхания, тогда попробуй быть ужасающим предупреждением».

В общем, пока я занималась сборами, к калитке подкатила телега с испуганным мужчиной в соломенной шляпе.

— Наш сосед, Эдвард, — тыкнула в него пальцем рыжеволосая бестия. — Отвезет и привезет. Устраивайся.

— Доброго денечка, — дернулся несчастный, косясь на сросшиеся ноги моей новой подруги.

Закрывая лицо ладонью, делая вид, что это солнце слепит меня, пыталась игнорировать змеиный хвост Аспиды. Да она им ночью меня задушит. Интересно, а чем наги питаются? А если... мной?

Девушка мое замешательство не замечала. Она мечтательно жевала соломинку и возлежала на досках.

Минут через пятнадцать я привыкла к необычному виду соседки. Еще обрадовалась, что Бурана с собой не взяла. Собачье сердце бы не выдержало и унеслось бы куда-то в небеса.

Мы ехали и ехали, пока я, устав от молчания новой подруги, не переползла к Эдварду.

— Вы наш сосед?

— Простите, хозяюшка, не представился, — будь его воля, он бы отпрыгнул, оставил бы мне вожжи и сбежал от нас подальше. — Я тоже фермер.