Шрифт:
— Нет, — ответила Леона слегка запыхавшись. — Все на конюшне, в седельной сумке осталось.
Наемник стал шарить по карман, залез рукой под свою несменную кожаную куртку и вытянул платок.
— На, через него дыши, — скомандовал он. — Свежее нет, не обессудь.
Леона послушно приложила платок к лицу и с изумлением отметила, что легкий терпкий запах молодого мужчины, пропитавший ткань, не вызвал у нее неприязни. А, казалось что вовсе даже наоборот…
Они выскочили на небольшую площадь перед святилищем и ужаснулись: пожирал огонь каменное святилище.
Лизали алые языки пламени каменные стены святилища, прорываясь сквозь пустые оконные проемы. Треснули, видно, слюдяные оконца от жара, рассыпались мелкими осколками под когда-то белые, а теперь изъеденные черной сажей стены. Пылала во всю деревянная крыша: местами черепица уже провалилась, и на ее месте теперь зияли черные обугленные провалы, сквозь которые вырывались наружу огненные всполохи.
Подул порывистый ветер, и затрещал огонь, наклонился в сторону конюшни, стараясь дотянуться до них, лизнуть соломенную крышу.
— Ой, шо ж это делатса! Неужто и верно люди говорят про Богов-то… — в ужасе причитала пышнотелая баба, приложив ладони к лицу.
Бегали вокруг люди, тащили ведрами воду из колодцев, заливали в пылающие окна. Но напрасна была их суета — ведрами воду таскать на такой пожар, тоже, что костер наперстками тушить… Набрал уже огонь силу да распалился, так что не утихомиришь его, не затушишь.
Леона замерла, в ужасе глядя на разгулявшееся пламя.
В конюшнях испуганно ржали лошади, стучали копытами под навесом те, что стояли на привязи. Леона отыскала взглядом Флокса, который уже заметил ее и ржал призывно, неотрывно глядя своими небесно-голубыми глазами. А она не могла пошевелиться, потому как не сможет она оставить остальных, но и одна вывести всех лошадей не сумеет…
— На конюшни лей, пока не перекинулось! — закричал один из мужиков, что таскали ведра с водой.
Леона отвернулась от Флокса и упрямо посмотрела на пламя.
— Ты чего удумала? — насторожился Кирьян.
— Обожди, — попросила девушка и закрыла глаза.
«— Добролюб! — мысленно взмолилась Леона, впервые взывая к домовому. — Добролюб, услышь меня! Добролюбушка! — отчаянно звала она в своих мыслях.»
«— Добролюбушка!» — вновь воззвала она к домовому.
«— Что такое, девонька?» — раздался в голове встревоженный голос.
Леона сама не поняла от чего, но вдруг всхлипнула.
«— Добролюбушка, помоги пожар унять! Святилище в Белом Граде горит, вот-вот на полные конюшни пламя перекинется!»
«— Эво как, — прозвучало растерянное в голове. — Как же я помочь могу… Ведомо ведь тебе — не отлучен я от своего камня.»
«— Научи меня, как огонь усмирить, — попросила она. — Я справлюсь.»
«— Не каждому огонь подвластен, — возразил домовой. — То первородная стихия, много силы в ней. Перегоришь, коли не удержишь.»
«— Пусть, — не раздумывая ответила Леона.»
Несколько мгновений Добролюб молчал, и девушка успела испугаться, что не станет домовой помогать ей, побоится.
«— Чтож, — вновь прозвучал в голове его голос. — Ты девка сильная, управишься.»
Леона облегченно выдохнула.
«— Через незримый мир на пламя гляди, — стал объяснять он. — Руженька тебе не раз про живу сказывала. Вот и огонь той же силы полон. Токмо к нам в видимый мир, вышедшей.»
Леона перестроила свое восприятие и открыла глаза: полнилось святилище изумрудными всполохами.
«— Вот и возьми эту силушку, как для круга обережного набираешь, да только сразу в землицу направь. Землица она сама управится с ней, по жилам своим куда надо унесет.»
«— Камень здесь везде, Добролюб», — встревоженно сказала Леона.
«— Худо дело… — пробормотал домовой. — Камень навроде и землицы часть, да мертвая уже, пустая… Он живу-то в себя вберет, да дальше не пустит.»
«— А если по очереди наполнять?»
«— Можно и попробовать. Да только гляди не до краев напитывай — треснет. Как один полон будет, к другому переходи.»
«— Спасибо, Добролюбушка.»
«— Гляди, в себя не тяни! — строго сказал Добролюб. — Перегоришь! Сразу в камень пущай силушка течет!»
«— Не стану» — пообещала Леона.
«— Ну, Боги с тобою, девонька.»
Леона открыла глаза и побежала скорее к пылающему святилищу, туда, где тянулись алые языки к беззащитным лошадям.
— Ты куда?! — опешил Кирьян.
— Пламя вот-вот на конюшни перекинется, — на ходу крикнула Леона.
— Вот именно! Надо уводить твоего Флокса! — поравнявшись с ней крикнул наемник.