— Хорошо. А теперь покажите мне, что вы нашли.

Следующий час они провели на руднике. Антон объяснял, почему именно здесь надо было искать медь, как он определил направление жилы, какие признаки указывали на богатство руды. Демидов слушал внимательно, задавал вопросы, иногда записывал что-то в небольшую записную книжку.

— А другие металлы найти можете? — спросил он наконец.

— Смотря какие. Железо — легко. Серебро — если есть, то найду. А вот золото... золото штука особая. Его немного, и прячется оно хитро.

— А если я скажу, что золото здесь есть?

Антон внимательно посмотрел на Демидова. В голосе заводчика прозвучала какая-то особая нота.

— Если вы так думаете, ваше благородие, то, наверное, есть. Вы человек знающий. Только искать его надо не здесь, а выше по реке, там, где она поворачивает к сосновому бору.

Демидов переглянулся с одним из офицеров.

— Интересно. А почему именно там?

— Золото в песке чаще всего. Река несет его с гор, а оседает там, где течение медленное. Поворот реки — как раз такое место.

— Проверим, — коротко сказал Демидов.

Вечером того же дня Антон сидел в своей избе и думал о встрече. Федька принес ему ужин — щи с мясом, кашу и кислое молоко. Еда была простая, но сытная. За эти месяцы он успел привыкнуть к местной пище, хотя поначалу желудок протестовал против такого количества капусты и каши.

— Что думаешь, Федька? — спросил он у крестьянина.

— Думаю, хочет он тебя к себе забрать, — ответил Федька, присаживаясь на скамейку у печи. — Не зря приехал. Мог бы и управляющего прислать, коли только посмотреть хотел.

— А ты как к этому относишься?

Федька помолчал, покрутив в руках шапку.

— Да как отнесешься... Нам без тебя плохо будет. Ты же не просто руду находишь. Ты нас учишь. Показал, как крепи в шахте ставить, чтобы не завалило. Как руду сортировать, чтобы лучше плавилась. Без тебя мы опять станем как слепые котята.

— Не станете, — возразил Антон. — Я же не все знания с собой унесу. Алешка Кузнецов уже понял, как руду испытывать. Данила Гончаров научился крепи рассчитывать. Вы многое знаете.

— Знаем-то знаем, да не так, как ты. Ты же видишь, что мы не видим.

Антон понимал, что Федька прав. Его знания современной геологии давали ему огромное преимущество перед местными рудознатцами. Но он также понимал, что не может всю жизнь оставаться в глухой деревне. Если он хочет хоть что-то изменить в этом мире, ему нужны ресурсы и влияние.

На следующий день Демидов снова прислал за ним. На этот раз встреча проходила не в доме Шепелева, а в шатре, который разбили на берегу реки. Здесь было меньше людей — только сам Демидов, один офицер и человек в простой одежде, которого представили как Михаила Степановича, главного управляющего заводов.

— Антон Кузьмич, — начал Демидов без предисловий, — я предлагаю вам работу.

— Какую работу, ваше благородие?

— Я хочу, чтобы вы стали моим главным рудознатцем. Будете ездить по всем моим заводам, искать новые месторождения, учить людей. Жалованье — сто рублей в год, плюс премии за каждое найденное месторождение. Дом в Екатеринбурге, слуги, лошади — все за мой счет.

Антон быстро прикинул. Сто рублей в год — это очень хорошие деньги для XVIII века. Простой крестьянин за год зарабатывал рублей десять, не больше. Квалифицированный ремесленник — рублей тридцать. Сто рублей — это жалованье чиновника средней руки или офицера.

— Условия хорошие, — сказал он осторожно. — Но у меня есть вопросы.

— Слушаю.

— Первое — смогу ли я обучать людей своему ремеслу? Не секрет же это.

— Сможете. Более того, это входит в ваши обязанности. Мне нужны люди, которые понимают горное дело.

— Второе — если я найду что-то очень ценное, будет ли у меня доля в прибыли?

Демидов улыбнулся.

— Будет. Пять процентов с чистой прибыли от каждого найденного вами месторождения. Это справедливо.

— И третье — смогу ли я иногда возвращаться сюда, к этим людям? Они мне помогли, когда я был никем.

— Сможете. Раз в год, на месяц. Или чаще, если работа приведет вас в эти края.

Антон обдумал предложение. Оно было выгодным, но он понимал, что соглашаясь, он попадает в зависимость от Демидова. С другой стороны, у него появлялись возможности, о которых он не мог мечтать, живя в деревне.

— Есть еще одно условие, — сказал он. — Если среди крестьян найдутся способные люди, которые хотят учиться горному делу, я хочу иметь право брать их с собой. Не как крепостных, а как учеников.