— Но после… он начал смотреть на других женщин… других рабынь… — Её глаза потемнели окончательно. — Я видела тебя с другими рабынями. Ты поступишь с ней так же, как и Блэквуд со мной. Когда она тебе надоест — ты бросишь её, как и он бросил меня. Вот почему… лучше уж пусть она умрёт, как и ты!

— Послушай, сегодня никому не обязательно умирать, — заявил я, поднимая руки в универсальном жесте «я безоружен и относительно безобиден». Вода Жизни уже перестала течь — видимо, мой внутренний кран решил, что хватит. — Понимаешь? Я могу освободить тебя от рабства.

Когда я наконец смог как следует рассмотреть фею — а это было непросто, учитывая всю эту тьму и драматичное освещение — я заметил ошейник рабыни на её шее. Стоило мне об этом заговорить, как она рефлекторно коснулась его, словно забыла о его существовании. Классический стокгольмский синдром в действии.

— Освободить? — произнесла она медленно, будто пробуя это слово на вкус и находя его незнакомым.

— Именно так… — Я кивнул с энтузиазмом кивающей собачки на приборной панели. — Я планирую освободить их всех. И тебя тоже. А потом мы построим источник Воды Жизни там, где ты захочешь. Я даже помогу с постройкой — у меня неплохо получается махать киркой. Мы можем… мы наконец-то можем нормально закончить эту легенду, идёт?

Это казалось единственным правильным способом разрулить ситуацию. Блэквуд явно накосячил с ней по-крупному, но при этом любил. Сложные отношения — бич всех эпох.

— Ты хочешь… снять ошейник с Пресциллы. Ты хочешь… освободить её? — Слова Королевы Фей звучали медленно и странно, будто она говорила на незнакомом языке.

Я снова кивнул.

— Я не чей-то хозяин. Просто парень, который постоянно влипает в неприятности.

Голова женщины опустилась, но вместо задумчивости на её лице читалось разочарование. Я совершенно не понимал этой реакции. С какого перепугу она расстроилась из-за того, что я хочу освободить рабыню? Это же полностью противоречит её собственной печальной истории!

— Ясно… — Королева Фей тяжело вздохнула, и её аура злобы начала рассеиваться, как утренний туман. — Тогда, полагаю, всё именно так и закончится. Я думала, что Пресцилла была твоей пленницей. Если бы я знала это раньше…

Я выдохнул с облегчением громче, чем следовало. Атмосфера явно разряжалась. Мне каким-то чудом удалось договориться с тёмной королевой фей и фактическим боссом всего этого безумия. Теперь мы могли решить всё мирно, без кровопролития и драматичных смертей. Именно этого я сейчас хотел больше всего на свете — ну, кроме горячего душа и нормальной еды. В этот момент фея указала мне за спину, и я обернулся, увидев лестницу, ведущую в библиотеку.

Дверь была гостеприимно распахнута. Точно, в прошлом подземелье комната с фреской была частью зала босса. Если там есть Точка Телепортации — я смогу свалить отсюда и вернуться на этаж не ниже пятого. Эта мысль навела меня на кое-какие размышления.

Я ведь понятия не имел, насколько сильны боссы в этих чёртовых подземельях. На Некроманта я бросил всё что было, включая кухонную раковину, а ведь он оказался самым слабым боссом. И победили мы исключительно благодаря сюжетной уязвимости легенды. А что если… если обычные боссы — это просто боссы подземелий, то последний босс — это уже рейдовый монстр эпического уровня? Другими словами, битва с ним по определению должна быть долгой, изматывающей и чертовски сложной. Это объясняло, почему проход оставался открытым во время боя.

В прошлое подземелье Гильдмастер Брэд притащил отряд из десяти с лишним человек. И это наглядно показывало уровень сложности. После победы над финальным боссом открывается ядро подземелья, а ведь многие подземелья не проходились десятилетиями — и это людьми, которые были явно сильнее меня раза в три. Залы таких боссов были просто огромными — в них спокойно могли разместиться тридцать-сорок человек, если припрёт. Профессия Покорителя Подземелий была бы куда популярнее, будь она хоть немного проще. Если я прав — моя победа в первом подземелье была чистой воды везением. Может, и здесь мне так повезёт. Хотя ставить на удачу — не лучшая стратегия выживания.

Я вздохнул и направился к лестнице. Всё закончилось наилучшим образом — никто не умер, все довольны, можно идти домой.

— Берегись! — раздался знакомый крик, и меня кто-то толкнул с силой профессионального регбиста.

Этим кем-то оказалась Пресцилла, и пока я кувыркался по полу, тёмный луч пролетел там, где секунду назад находилась моя многострадальная спина. Вместо меня он угодил прямо в Пресциллу. Я с ужасом наблюдал, как тьма поглощала её, словно голодный монстр, пока она отлетала от чудовищной мощи атаки.

— Пресцилла! — заорал я, торопливо воздвигая Святой Круг и бросаясь к ней. — Какого чёрта ты…

Я уже собирался спросить, как она здесь оказалась, но ответ был очевиден, как прыщ на носу. Оправившись от травм благодаря нашим зельям, она использовала Точку Телепортации для возвращения на 29-й этаж, после чего примчалась сюда на своих крыльях. Луиза и Мия остались там, где я их оставил — видимо, решили не геройствовать.

Я немедленно выложился по полной, используя весь свой магический арсенал. Снятие проклятья, исцеление, даже передача жизненной силы — полный комплект услуг экстренной медицинской помощи. Но всё это было так же полезно, как пластырь при ампутации. У Пресциллы исчезла половина тела и целое крыло — картина не для слабонервных. Я бы уже готов был констатировать смерть, если бы она внезапно не закашлялась, открывая глаза.