Он тут же облегченно отпустил цепь. Я быстро обвязал ее вокруг его ноги, а конец засунул в длинный носок.

— Одевайтесь быстрее. Надо спешить.

Михаил схватил с вешалки какую-то спецовку, нахлобучил на голову кепку, и мы осторожно вышли из погреба. Фонарь я оставил внутри, но продолжал тащить за собой лом.

— Зачем он тебе? — удивленно спросил мой спутник.

— Калитку ломать. Забор высокий. Вам с такими травмами не перелезть.

— Не дури, пацан. Пол деревни перебудишь, — хмуро и вместе с тем энергично ответил Михаил. — Я сейчас все смогу.

Похоже мозги у него постепенно вставали на место. Всю расхлябанность, как рукой сняло.

— Как скажете, — не стал спорить я и положил лом на тропинку. Так, чтобы в случае чего быстро его найти.

Когда мы подошли к забору, который был выше Михаила примерно на голову, он оценивающе посмотрел на него и нерешительно примерился.

— Ну как? Сможете перелезть? — с сомнением в голосе спросил я.

— Попробую. А ты?

— За меня не переживайте. Сюда перебрался, значит и обратно смогу. Давайте, вы — первый. Если не выйдет, я за ломом сбегаю.

Михаил схватился за один из столбов, на котором крепился забор, встал на нижнюю поперечину и попытался подтянуться. Через секунд десять бесплодных попыток он, тяжело дыша, опустился на землю.

— Давно они вас тут держат? — сочувственно спросил я.

— Не знаю. — Он устало пожал плечами. — Я потерял счет времени. По моим ощущениям дня четыре.

— Не кормили?

— Приносили баланду какую-то. Такой даже собак не потчуют. Да и не слишком-то есть хотелось после этого. — И он указал на свои изуродованные пальцы. — Пытались выпытать, кто их сдал. У них, вроде как, поймали кого-то. Очень важного.

Я удивленно уставился на Михаила. Так вот оно что! Теперь картина всей многоходовки Боцмана начала постепенно складываться у меня в голове. Похоже, что он подставил Эдика, бывшего главаря банды и по совместительству дядю Стаса, чтобы занять его место. А Михаил ему был нужен просто в качестве козла отпущения. Свалить на него и на его мнимых коллег всю вину, поиздеваться с недельку для вида, а потом пустить в расход… Хотя, нет. Этого недостаточно. Здесь что-то большее. Михаил чем-то насолил Боцману. Причем, сильно. Без этого он вряд ли пошел бы на такое мокрое дело.

Но, как бы то ни было, надо срочно соображать, как перебраться через этот чертов забор.

И тут я вспомнил про деревянные ящики, которыми был завален люк погреба.

— Я сейчас. До погреба и обратно, — прошептал я. — Ждите здесь.

Последнее говорить было излишне. Михаил после попытки перелезть через забор выглядел, если честно, не очень и идти за мной не собирался.

Через минуту я вернулся с двумя деревянными ящиками из-под бутылок. Сделаны они были добротно и с легкостью выдержали вес исхудавшего пленника. Я поставил один на другой и помог Михаилу взобраться на эту ненадежную конструкцию. В этот раз попытка преодоления забора ему удалась. Однако, не удержавшись наверху, Михаил покачнулся и мешком повалился на другую сторону. Я услышал его сдавленный стон и быстро полез через забор.

— С вами все в порядке? — с беспокойством спросил я, приземлившись рядом с ним.

— Черт! Кажется, я руку сломал, — натужно процедил он сквозь зубы.

Час от часу не легче. Главное, чтобы он сейчас не вырубился. Иначе придется резко менять планы.

— Идти сможете?

— Вроде бы да. — Михаил с трудом поднялся на ноги и оперся правой рукой о забор.

— Значит, план у нас такой. Оставаться в этой деревне нельзя. Если эти отморозки здесь обосновались, то возможно тут у них сообщники. Увидят вас и сразу сообщат, кому следует. Нам бы добраться до участка милиции. Это примерно два с половиной километра. — Я с сомнением посмотрел на скривившегося от боли Михаила. — Вы как? Сможете?

— Идем. А там видно будет.

Я кивнул и, стянув с рук носки, оперативно вернул их на законное место.

— Так ты их напялил, чтобы отпечатков не оставлять? — удивленно прохрипел Михаил.

— Слушайте. Давайте начистоту, — быстро заговорил я. — Мне проблемы с этими бандитами не нужны. Если они узнают, что я вас спас, мне конец. Для этого и нужен весь этот маскарад. Чтобы вам не пришлось особо врать в милиции. Вы ведь меня не сдадите?

Михаил грустно усмехнулся и тихо проговорил:

— Я был в шоке после пережитого и почти ничего не помню. Спас меня какой-то мальчишка в шапке и телогрейке, лицо все сажей перемазано. Голос обычный, как у всех пацанов в его возрасте. Довел меня до участка и убежал. Вот и вся история. Как тебе такая версия?

— Отлично. Спасибо, Михаил, — благодарно ответил я.

Он кивнул и, пошатываясь, двинулся к выходу их темного прохода. Я быстро последовал за ним. Выглянув на улицу, я убедился, что она такая же безлюдная, как и раньше. И только после этого мы вышли из подворотни.