— Ты что так долго, Егорыч? Я уже хотел ехать, тебя искать.

— Серый, я совсем про тебя забыл. — Глянув на часы, я увидел, что уже без четверти двенадцать. — Да и не думал, что ты до сих пор меня ждешь. Машину так и не нашел, — раздосадованно добавил я. — Устал, как черт, поэтому и не торопился.

Серега вроде бы немного успокоился и приглушенно сказал:

— Мамка твоя с балкона спрашивала про тебя. Я сказал, что ты у Сереги Сомова.

— Вот это ты круто придумал, — с огромным облегчением ответил я. — Спасибо, Серый!

Я и раньше порой засиживался у Сереги допоздна. У него дома было полное собрание знаменитой «Библиотеки приключений» из двадцати томов. А читать я любил. Домой мне книги не разрешали брать, поэтому приходилось читать прямо у Сереги. Среди моих любимых были: Три мушкетера, Робинзон Крузо, Остров сокровищ и Гулливер. Иногда, когда представлялась такая возможность, я зачитывался допоздна. Серега в это время смотрел телевизор или слушал магнитофон, но мне это нисколько не мешало.

— Да ладно, чего уж там! — махнул рукой Серега. — Слушай, Егорыч, а ты не хочешь завтра утром порыбачить у нас на пруду? Я себе крючок с поплавком обновил. Надо бы испытать.

— Конечно хочу! — с готовностью откликнулся я.

Мне реально очень хотелось отвлечься от всех этих совсем недетских проблем, которые свалились на меня в последние дни. А что может быть лучше утренней рыбалки в хорошей компании? Пусть и на простом пруду. К слову говоря, опытные рыбаки выпускали туда мальков, пойманных на Волге или Ити. Поэтому рыбы там было достаточно. В основном караси да окуни.

— Тогда давай завтра в семь? Проснешься?

— Постараюсь, — с сомнением в голосе ответил я. — А наживка-то есть? Или, как всегда, на хлебный мякиш?

— У меня опарыши есть. У свинарника накопал. — С гордостью заявил Серега.

— Отлично! Только это… Если я вдруг немного просплю, ты не обижайся, лады? А то что-то я за сегодня вымотался. Но я, как проснусь, сразу же на пруд приду.

— Ладно. Договорились!

Мы с Серегой пожали друг другу руки и разошлись по домам.

— Егор, ты чего так долго? — раздраженно спросила мама, когда я закатывал велосипед в квартиру. Говорила она тихо, чтобы не разбудить отца. — У Сережи все спать, наверно, ложатся. Нельзя так долго в гостях сидеть.

— Мам, да там книга такая интересная попалась. Я на время совсем не смотрел.

— Ладно. Давай быстрее умывайся. Я пока чаю заварю. Тебе с булкой и маслом?

— И с сыром, — добавил я. Живот тут же согласно проурчал. — Два бутерброда сделаешь?

— Хорошо, — устало улыбнувшись, ответила мама. — А ты что такой чумазый? Ты и у Сережки такой сидел? Вот позорище-то! Лицо с мылом, да получше умывай. — Мама взъерошила мне волосы и скрылась на кухне.

Я с облегчением выдохнул. Как говорится, отделался легкой кровью. После сытного перекуса, я забрался под душ, чем вызвал немалое удивление мамы.

— И с каких это пор ты стал таким чистюлей? — иронично спросила она, когда я вышел из душа.

Я помнил, что в детстве не очень-то любил принимать душ перед сном. Это вошло в привычку уже в более позднем возрасте.

— А что, плохо что ли? — улыбнулся я.

— Очень даже хорошо! Молодец! Иди уже спать. Сестру не разбуди, — ответила мама, подталкивая меня к своей комнате.

Я в полутьме тихо прокрался мимо Аниной кровати, завернулся в пахнущее свежестью одеяло и тут же уснул. Снилась мне школа, наш большой и дружный пятый «Б», а еще счастливая Людмила Владимировна.

Вот так закончился мой четвертый день вновь обретенного детства, к которому я уже начал привыкать и с которым совсем не хотел расставаться.

И конечно же я проспал. Даже шумные сборы Ани в медучилище, где она доучивалась последний год, не прервали моего крепкого сна. Глаза я разлепил, только когда мама потрясла меня за плечо.

— Егор, к тебе Сережа Сабуров. Уже второй раз. Вставай, соня, — услышал я сквозь сон ее голос.

Разлепив глаза, я огляделся вокруг, все еще плохо соображая, где нахожусь. Окно с деревянной рамой, открытая покосившаяся форточка, проем, заделанный отрезком старого тюля и мамино улыбающееся лицо быстро вернули меня в детство.

Каждую ночь, засыпая, я боялся, что вновь стану пятидесятилетним или вообще не проснусь. И каждое утро, открывая глаза, далеко не сразу соображал, что я теперь вновь одиннадцатилетний мальчишка. И когда это осознание наконец-то приходило, оно накрывало меня приятной светлой волной и ощущением вновь начавшейся свежей, здоровой, полноценной жизни, ощущением, что самое лучшее все еще впереди.

— Что? — спросил я заплетающимся спросонья языком.

— Сережа… Сабуров. В подъезде. С удочкой.