Передвигались мы медленно, стараясь держаться в тени. Михаил был совсем плох. Похоже, что первый всплеск адреналина у него прошел, и теперь силы быстро покидали его. Когда он в очередной раз привалился к забору в попытке отдышаться, я понял, что мой первоначальный план нуждается в серьезной корректировке.

— Дойдем до конца деревни. Еще метров сто. Там спрячетесь, — сказал я Михаилу. — А я за подмогой сбегаю. Постараюсь найти телефон. Вызывают же здесь как-то пожарных, милицию и скорую помощь. До участка вы не дотянете.

Михаил кивнул, тяжело дыша. Похоже, что он и сам это понимал.

— Если здесь не найдешь, позвонишь в заводоуправлении. Постучишь — охрана пустит, — посоветовал он мне.

— Ну уж нет. Завод плотно завязан с этими бандитами. Не исключено, что в охране есть их люди.

— А ведь точно. Что-то я не подумал, — слабеющим голосом ответил мой спутник.

Мы медленно пошли дальше. Впереди уже маячила лощина с кустами, в которых я спрятал велосипед. Вполне укромное, защищенное от чужих глаз место. Михаилу можно будет там отсидеться. А если я в деревне телефона не найду, то на велосипеде до АТП доеду. Оно совсем рядом со зданием заводоуправления. Оттуда и позвоню в скорую и полицию. Только вот лицо засветить придется. Но тут уж ничего не поделаешь. Жизнь Михаила важнее.

Погруженный в эти тяжелые мысли, я шел и рассеянно смотрел по сторонам. В крайней избе деревни горели окна. В отличие от большинства других деревенских домов, они не были занавешены. Я скользнул взглядом по скромному внутреннему убранству жилища и тут же остановился.

— Михаил, а что, если попросить помощи в этом доме? Посмотрите.

Мой спутник повернулся к окну. Внутри сразу же бросался в глаза висящий на стене большой портрет Сталина. Рядом с ним, на красном полотне были прикреплены несколько медалей и вроде бы даже орден красной звезды. Сбоку на диване сидели сурового вида дед и щуплая бабулька. По всей видимости они смотрели телевизор, которого с улицы не было видно.

— Такие люди точно не сдадут и помогут. Им никакие бандиты не указ, — уверенно сказал я.

— Согласен, — устало ответил Михаил. В его голосе послышалось огромное облегчение. Он оттолкнулся от забора и уже поплелся было к избе.

— Постойте. Вам лучше снять это барахло, которое вы в погребе нацепили. Уж очень подозрительно вы в нем выглядите. И цепь надо вытащить.

Михаил остановился и снова привалился к забору. Сил что-то отвечать у него уже не было. Я осторожно помог снять ему спецовку и забрал кепку, а потом развязал и вытащил наружу обрывок цепи.

— Идите, Михаил. — Я ободряюще ему улыбнулся. — Собак вроде бы у них нет. Вон там крыльцо, сразу за калиткой. А я за вами, на всякий случай, оттуда послежу, — и я указал на придорожные кусты.

Мой спутник окинул меня благодарным взглядом и признательно кивнул.

— Как хоть звать-то тебя, герой? Если будет сын, в твою честь назову, — неожиданно заявил он, пронзительно глянув на меня.

— Идите, Михаил. — Я по-доброму усмехнулся. — Ваше дело сейчас — выжить и вернуться к своей невесте. А если судьба еще раз сведет, там и узнаете мое имя. Идите.

Я схватил снятую с него одежду и побежал в кусты. Михаил, проводив меня долгим задумчивым взглядом, поплелся к дому. К счастью, у него получилось дойти до калитки, ни разу не упав. Дальше он передвигался, держась за забор, а потом за стену дома.

Я видел, как он долго давил на кнопку звонка, видел, как открылась дверь и на пороге показался тот самый суровый ветеран, слышал, как из-за его спины жалостливо заохала бабулька. После этого Михаила подхватили сильные жилистые руки и помогли ему войти в избу. В окно я увидел, как его положили на диван и принесли воды. А через пару минут из дверей вышел все тот же дед и быстрым твердым шагом, угрюмо матерясь себе под нос, пошел в середину деревни. Туда, где стоял дом побольше и побогаче.

«Значит телефон тут все-таки есть», — с облегчением подумал я.

Последний раз глянув на Михаила, обессиленно лежащего на диване, я мысленно пожелал ему удачи и, пока никто не видит, побежал к своему велосипеду. Раскидав ветки и лопухи, я выкатил его из лощины и отъехал от деревни метров на двести. Здесь я решил дождаться приезда милиции, наблюдая с безопасного расстояния.

Но, пока еще есть время, я спустился к реке, скинул с себя осточертевшую грязную телогрейку с шапкой и как следует отмыл лицо и руки в волжской водичке. Не знаю уж, как это у меня вышло, но я надеялся, что основную грязь смыть все-таки удалось.

А через четверть часа я увидел огни проблескового маячка милицейской машины. Желтый Уазик притормозил у крайней избы и из него высыпали люди в форме.

— Ну все, теперь можно и домой, — уставшим, но довольным голосом прошептал я и, дождавшись, пока милиционеры скроются в доме, покатил велосипед вверх по пологому склону.

Серега Сабуров, как и обещал, сидел у подъезда и ждал меня. Я, по правде говоря, удивился, увидев его. Не думал, что увижу его здесь так поздно. Встретил он меня хмурой и недовольной физиономией.