Лесрей плавно вступила в спор.

— Назовите свое условие, королева Хелсене.

— Я принимаю суд и приговор с единственным условием — отсрочкой. Угроза со стороны Подземного мира реальна. Королева Алдерсон ее подтвердила. Как только с ней разберутся, я подчинюсь любому решению, которое совет сочтет нужным.

Это было сделано мастерски, и это было ужасно, и я ничего не могла сделать, чтобы это остановить. Саммит согласился с условиями Сирилет. Мы все знали конечный результат. Все были в подавляющем большинстве за казнь, большинство из них открыто призывали к этому, но Сирилет нашла выход из положения. Если она умрет в Севоари, ей никогда не придется предстать перед судом. Я это ненавидела. Ненавидела их. Ненавидела все, что привело нас к этой точке.

Прости меня, Эска.

Участники саммита снова принялись спорить, и я отошла в сторону, чтобы побыть наедине со своим ужасом.

— Ты же не собираешься предложить нам подождать, пока мы не разберемся с Норвет Меруун, а потом убить их всех?

Сссеракис молчал несколько секунд. Нет. В этом заявлении было нечто большее, чем я поняла.

Лесрей вернула себе контроль над саммитом. Когда вопрос о Сирилет и ее вине был решен, они объявили небольшой перерыв. Большинство присутствующих разошлись по своим комнатам или объединились в группы второстепенных союзников.

Я опустилась на ступеньку в зале собраний и погрузилась в размышления. Я не могла придумать, как остановить то, что только что началось, не потеряв того, чего мы добились, за что боролись. Нам нужен был этот союз, но ценой этого была жизнь моей дочери. Это было чертовски дорого.

Сирилет села рядом со мной, прижавшись своим плечом к моему. «Прости, мама. У меня не было времени… Я имею в виду, я не видела другого выхода. Все в порядке. Я…»

Она прерывисто вздохнула.

Моя бедная дочь. Она только что согласилась на казнь, чтобы скрепить союз, который мог бы спасти оба наших мира, а я дулась из-за того, что не могла этому помешать. Что ей сейчас было нужно, так это утешение, а не чувство вины. Я обняла ее, прижала к себе. Сотни разных слов пронеслись у меня в голове. Я могла бы сказать ей, что мы найдем способ переубедить их, или, может быть, мы все равно умрем, или Лесрей сможет собрать достаточно голосов, чтобы спасти ее. Все это были бессмысленные слова. Вранье. Ей сейчас было нужно только одно — правда.

— Это было смело, — сказала я. — Глупо. Храбро. Еще одна порция глупости. — Она рассмеялась и шмыгнула носом. — Я горжусь тобой, Сирилет. Что бы сейчас ни случилось, знай, я горжусь тобой. Ты поступила правильно.

Она кивнула и вытерла глаза. «Они действительно собираются убить меня, так?» Ее голос дрогнул на этих словах.

Я не смогла заставить себя ответить, но мое молчание было единственным подтверждением, в котором она нуждалась.

Кенто застала нас за этим занятием. Она приблизилась, выпрямив спину и приняв официальный вид.

— Эскара, — сказала она вместо приветствия. — Королева Хелсене.

Сирилет улыбнулась сестре. «Аспект». Она так легко оценила ситуацию. Никто не мог знать, кем на самом деле была Кенто.

— Как Эсем? — спросила я.

На лице Кенто промелькнула улыбка. «С моей дочерью все в порядке. Недавние потрясения не сильно повлияли на Ро'шан, и бабушка ее обожает». Такая формальность.

— Повезло ей, — сказала я, не совсем сумев скрыть свою горечь.

Кенто огляделась по сторонам, затем понизила голос:

— Я сделаю все, что смогу, Сирилет. Когда придет время, Ранд проголосует за снисхождение.

Сирилет кивнула. Мы все знали, что одного голоса, даже голоса Ранд, будет недостаточно, чтобы спасти ее. Тем не менее, это был хороший жест.

— Есть кое-что еще, — нерешительно сказал Кенто. Она вздохнула. — Я собираюсь вернуться в Ро'шан. Ранд не будут посылать помощь в этой войне.

— Что? — Я высвободила руку из объятий Сирилет и встала навстречу своей старшей дочери. Кенто не отвернулась, но и не встретилась со мной взглядом.

— Я… — Кенто покачала головой. — Они напуганы, Эскара. Ранд напуганы. Я не знаю почему. Я никогда раньше не видела свою мать испуганной. — Она замолчала и глубоко вздохнула. — Я пришла попрощаться и пожелать удачи. Я надеюсь… — Она подняла на меня глаза и вздрогнула от моего гнева. — Извините. — Она повернулась и зашагала прочь.

Я плюхнулась обратно на ступеньку, почувствовав, как отяжелели мои ноги. Почему за каждой победой стоит как минимум два поражения?

Оставшаяся часть саммита прошла более гладко. Были достигнуты договоренности, планы приведены в действие. Они спросили, как мы будем преодолевать шторм, чтобы добраться до великого разлома. Я сказала им, что ответ обеспечили Джинны, и что они должны собрать все свои силы на До'шане через три месяца, как раз перед тем, как летающий город пересечет полазийскую пустыню и проложит себе путь сквозь шторм.

Они спросили, как можно победить Норвет Меруун, и я рассказала им часть правды. Нам нужны были армии, чтобы сражаться с приспешниками Бьющегося сердца, вгрызаться в ее плоть и показывать, что она побеждена. Только тогда появится истинное сердце монстра, и нам нужно будет ударить по нему всем, что у нас было. Этого будет недостаточно, но им не нужно было этого знать. Все, что им нужно было сделать, это прийти и сражаться, умирать и бояться. Мы с Сссеракисом сделаем все остальное.

Это была истина в последней инстанции. Как только Норвет Меруун проявит себя, остальное будет зависеть от нас. А для этого нам нужно было стать сильнее. Нам нужно было, чтобы мир боялся нас. Саммит, возможно, и поверил, что Лесрей держит меня под контролем, но жители Оваэриса — нет. У меня было три месяца, чтобы выпить так много страха, как только возможно.