– Знаешь когда вчера ты не пришел вечером я сразу поняла, что с тобой, что-то

случилось. Я позвонила к тебе в общагу позвала к трубке твоего соседа. Он

сказал, что ты давно ушел. Я подождала еще немного и принялась звонить Павлу

Трофимовичу. Он позвонил в Москву. А сегодня рано утром он перезвонил мне и

сказал, что тебя схватило КГБ. Но все нормально и тебя, и тебя должны скоро

освободить. И что тебя схватили по ошибке. Я сразу села в машину и приехала

сюда. Я тебя здесь уже почти целый час жду!

Тем временем мы уже подошли к стоящей поодаль “шестерке”. Передняя дверь

отворилась и из машины вылез Павел Трофимович Дмитриев собственной

персоной.

– Здравствуйте Александр Николаевич! Я мне виде те ли не спится вот я и решил

сопроводить Юлию Сергеевну. Вы надеюсь не против?

– Здравствуйте! Ну что вы, как я могу быть против?
– сказал я и крепко пожал ему

руку.

Мы уселись в машину, Юля тронулась с места, и мы поехали. Дмитриев

наклонился к ней и сказал:

– Юлия Сергеевна если вам не трудно давайте заедем сначала ко мне?
– Юля в

ответ лишь утвердительно кивнула головой.

Вскоре мы уже сидели в квартире Павла Трофимовича. Дмитриев усадил нас на

кухне, начал доставать из холодильника сыр, нарезку, поставил чайник и в

заключении достал из шкафа графин с коньяком.

– Ну что Александр Николаевич, отметим ваше освобождение? Это очень хороший

армянский коньяк. Достался по случаю.

Я кивнул головой в знак согласия. Мы выпили по рюмке. Коньяк и в самом деле

был отменный.

– Что они от вас хотели?
– спросил меня Дмитриев дождавшись, когда я утолил

первый голод, - и кто вас допрашивал?

– Юлию они хотели. Все расспрашивали кто она такая. А дело я имел

преимущественно с Тархановым. Правда потом под конец полковник Гордеев

нарисовался. Он, собственно, и распорядился отправит меня на ночь в изолятор.

И сегодня утром он же меня напутствовал.

— Это какой Гордеев?
– вскинулась Юлия, - отец Ярика что ли?

– Да он.

– А что вы им рассказали?
– поинтересовался Павел Трофимович.

Я вкратце передал содержание моей беседы с Тархановым и Гордеевым.

– А вы как я посмотрю молодец Александр Николаевич! Большой молодец!

Сохранили хладнокровие и трезвый рассудок в ситуации, которая для вас была

абсолютно неожиданной. Не каждому дано это. Молодец! —одобрительно сказал

мне Павел Трофимович.

– Ну те то, чтобы совсем уж неожиданной. Где-то я чувствовал, что этот жук

Тарханов так просто от меня не отстанет, но в целом все верно.-возразил я ему.

– Ну теперь моих коллег поправили, причем поправили с самого верха, так что

надеюсь, что и вам и Юлии Сергеевне больше ничего не угрожает. Понимаете, товарищи перенервничали, прицел у них немного сбился и поэтому произошел

такой казус. Кстати, Юлия Сергеевна, материал, который вы передали в Москве

нашему общему знакомому, оказался очень полезным. Кое-какие меры по нему

уже приняты или принимаются. Так что вам просили передать очень большую

благодарность, а заодно выразили надежду, что дальнейшее сотрудничество с

вами будет столь же плодотворным.

– Спасибо, - ответила Юлия.

– Павел Трофимович, скажите, - спросил я, -а есть такой генерал-лейтенант Демин, меня про него спрашивали сегодня- его зовут часом не Юрий Геннадьевич?

– Да, совершенно, верно. Его имя и отчество именно такие. А кто вас спрашивал о

нем?

– Гордеев. Интересовался, когда и где я с ним познакомился.

– Ага. Но вы понимаете Александр, что ни он никто ни будь еще не должны знать об

этом вашем знакомстве.

– Понимаю конечно. Только вот еще Тарханов мне сказал, что у дяди Германа

большие неприятности, ну из-за этого маньяка. Это правда?

– Правда. Вернее, это было правдой. Начальство Германа Валентиновича захотело

свалить свои собственные промахи на него, хотя как мы все знаем именно он

самый первый начал бить в набат и долгое время, увы не встречал понимания со

стороны руководства УВД. Но в самое ближайшее время эту ситуацию поправят.