— А знаешь, пацан похож на «хлюпика», — сделал вывод Мадьяр.

— Что? — Она не сразу сообразила. — Так это был Маринин муж! Идиоты! Он ведь задолжал всему городу! И мы могли ответить шантажом на шантаж! — Сделанное открытие захлестнуло ее новой волной отчаяния.

— Если у парня были огромные долги, то наши двадцать кусков ему как слону дробина. Они бы и дальше тянули с тебя веревки! — гнул свою линию Иван.

Мальчик благополучно выбрался из пустого барака. Об этом они узнали вечером из криминальной хроники. Там же показали трупы его родителей. Мальчик утверждал, что убийца был только один, «дядя с усами».

— Сбрей ты эти дурацкие усы! — выговаривала ему Аида.

Татьяна при встрече не злорадствовала, а наоборот сострила скорбную мину:

— Знаешь, а «Дохлая треска» плохо кончила. У нее, оказывается, был ребенок. Ни я, ни отец этого не знали…

После похорон она изменилась, повзрослела, что ли? Совсем перестала смеяться, настроения не меняла так резко, как раньше, пускалась в длинные рассуждения о своей никчемности и все чаще стала прикладываться к бутылке. У нее появился первый претендент на руку и сердце, не кто иной, как Денис Кулешов, владелец дискотеки и ночного бара. Но к женихам Татьяна относилась скептически и в пьяном угаре могла высказать прямо в лицо: «Кто тебя разберет, хочешь ты меня или денежек моего папаши?..»

А Мадьяр умотал на Западную Украину, в родные места, и открыл там свое дело. Предлагал Аиде ехать вместе с ним, умолял, стоял перед ней на коленях, но она отказалась. «У меня на руках прабабушка. Забыл? Бог мне не простит, если я ее снова брошу!»

Он вернулся через год, в дорогом костюме, при деньгах, разъезжал по городу в шикарном лимузине. Он сказал: «Я вернулся только ради тебя. Я рискую жизнью и процветанием мой фирмы»…

И примерно тогда же она достала из почтового ящика письмо, без обратного адреса, и прочла набранный на компьютере текст:

«Убирайся вон из нашего города, если дорога тебе твоя жизнь и жизнь твоей старухи!»

2

Иногда у нее возникали приступы жадности. Она говорила себе: «Ты поторопилась! Надо было подождать еще какое-то время. Расписаться, сыграть свадьбу, съездить в свадебное путешествие в Италию или в Испанию. Ведь ты нигде не была! И тогда бы могла рассчитывать на какую-то часть его наследства! И все равно бы никто, кроме Марины, не догадался»…

В такие минуты ей не хотелось жить. Она в одиночестве бродила по городу. Всегда один и тот же маршрут. Ресторан «Зимний сад», набережная городского пруда, плотинка. Потом приземлялась в каком-нибудь летнем кафе, напивалась и ехала догуливать к Татьяне.

Однажды ей встретился молоденький поп, сероокий и рыжебородый. Он напомнил ей Родиона, по которому она тосковала. Брат умчался в Питер месяц назад и только раз позвонил, сказал, что все в порядке, принят на работу, получил отдельную комнату в общежитии.

Уже вечерело и становилось прохладно. Она сидела на парапете набережной, и камень, нагретый за день, отдавал ей последнее тепло. Вокруг совсем обезлюдело. Случайный прохожий мог принять ее за проститутку, настолько коротки были ее шорты и настолько беспечен был ее вид. И тут появился он. Аида не сразу его заметила. Он остановился совсем рядом, облокотился на парапет и лукаво посмотрел на девушку. Она ждала от него что-то вроде: «Камо грядеши?», а он, как пошлый ловелас, спросил:

— Вы меня не помните? А ведь мы уже встречались. Неужели не припоминаете? — Он горячился с каждой фразой. — Два месяца назад. В парке, возле храма. Я еще тогда числился в семинаристах, а нынче у меня свой приход.

Действительно два месяца назад они встречались, теперь ей казалось, что прошло два года.

В тот самый день, когда Мадьяр на своей раздолбанной «Волге» привез ее в парк и терпеливо прождал пять часов. Она думала о деле. Соглашаться или нет на банкира Патрикеева, каковы будут выгоды и каков риск. Рядом на скамейку приземлился парень с реденькой, козлиной бородкой, в помятом костюме и косоворотке. Он ей показался настолько забавным и не от мира сего, что Аида ненароком улыбнулась, хотя на душе — беспросветный мрак.

Он тоже ей улыбнулся и сразу представился, поклонившись, как в старые, добрые времена:

— Олег. Семинарист.

Аида не могла удержаться от смеха. Она сразу представила, что брат точно так же знакомится с девушками. «Родион. Доктор».

— А как ваше имя, позвольте узнать?

Имя девушки семинариста несколько смутило. Он даже зарделся, как поджаренный солнышком фрукт. Но Аида так ему понравилась, что тут же осмелился на каверзный вопрос:

— Вы из иудейского племени происходите?

Все ее смешило в этом парне, и манера держаться, и манера говорить. Словно какая-то неведомая сила переместила его из прошлого века в век нынешний.

— Нет, я — не еврейка, — обрадовала она семинариста, но чтобы жизнь ему не казалась райскими кущами, добавила: Я — дочь гор, мусульманка.

Парень опустил голову. Внутри у него происходила борьба.

Она тогда загадала, если он встанет и уйдет, она откажется от банкира Патрикеева.

Но Олег вдруг лукаво улыбнулся и предложил: