Шрифт:
— А давайте погуляем!
Они прошлись по всем аллеям, постояли над прудом, заросшим тиной, где два селезня открыто приударяли за одной уткой и дело никак не шло к развязке. Потом сидели в старинной беседке над самой водой. И наконец, через другие ворота вышли к церкви.
— Хотите меня обратить в свою веру? — посмеялась Аида.
— А вы из ортодоксальных? — расстроился семинарист.
— Я разве в парандже?
— А у вас есть рай? — подошел он с другого конца.
— Мусульманский рай только для мужчин и похож на публичный дом.
— А наш рай… — начал было Олег, но она вдруг выпалила:
— Я все знаю про ваш рай. Это самообман и пустые фантазии.
— Что вы говорите? — На него было жалко смотреть. Такого святотатства он не ожидал даже от мусульманки.
Солнце закатывалось прямо за купол храма. Золотой крест отдавал багрянцем. Щеки Аиды разрумянились.
— На самом деле рай давно обезлюдел. Там вечное солнце, море и горы. И лишь иногда из волны выныривает дельфин. Ведь только дельфины достойны райской жизни.
Олег не спорил, он молча улыбался и вдруг попросил:
— А можно вас поцеловать?
Она не ответила, и он приложился к ее бархатистой, румяной щеке.
Теперь перед ней стоял поп, такой же целомудренный мальчик, что и два месяца назад. А вот она уже не девственница, и в этих шортах не тянет ни на мусульманку, ни на иудейку, а на обычную блудницу всех времен и народов. Нет, и в его взгляде что-то переменилось. Этот взгляд исподволь щупал ее коленки.
— А давайте погуляем, — предложил Олег, — вечер-то благостный.
— А мой вид вас не смущает?
— Немного есть, — честно признался священник, — но я рад нашей встрече. Мне кажется, она не случайна.
— А если нам попадется кто-нибудь из ваших прихожан?
— Разве Иисус стеснялся Марии Магдалины?
— Ага, значит, любой неблаговидный поступок вы готовы обратить во благо.
— Слишком мудрено. Я люблю, когда по-простому…
— Извольте по-простому. — Она спрыгнула с парапета и подмигнула попу. — Пойдемте в парк!
— Его сейчас закроют, — сожалел он, как о вратах поднебесных.
— А там должно быть здорово ночью! — распаляла она священнослужителя.
Они брели вдоль набережной, бессознательно направляясь к парку.
— А где, кстати, ваш приход? — интересовалась Аида.
— А в той самой церкви, возле которой мы с вами расстались.
— Где вы меня поцеловали?
— Я тогда загадал. Разрешите поцеловать целомудренно, по-христиански, значит, паства моя здесь. Помните, какой был закат?
— Да, лихо вы тогда управились. И все-таки странно, сразу после семинарии, и вдруг такой приход!
— Отчасти молитвами выпросил, отчасти случай помог. Как раз в те дни назначен был к нам новый архиепископ. Он с моим батюшкой вместе учился. Представляете, закончили политехнический институт! Мой-то всю жизнь в младших научных сотрудниках просидел, а тот сразу в монахи подался. Вот он меня и выделил среди прочих.
Новоиспеченному семинаристу крупно повезло. Престижное место случайно оказалось незанятым. Для достижения цели требовалась маленькая формальность, надо было жениться. И Олега женили на женщине еще не старой. Впрочем, об этом он умолчал, а Аида не поинтересовалась.
— Значит, теперь вас все зовут отец Олег? Забавно.
— Что же тут забавного? Таковы традиции. А традиции надо почитать.
— Наверно, зашибаете деньгу, а? — подмигнула Аида.
— Конечно, по сравнению с полуголодной, семинарской жизнью, наметился кое-какой достаток, — поп смутился, не об этом он хотел бы с ней говорить.
— Кое-какой? Ваши коллеги разъезжают в «мерседесах»! — бросила ему в лицо девушка.
— Вы часом не коммунистка? — усмехнулся отец Олег. — Они обычно к этому сводят все споры. Машина — вещь необходимая. Я, например, живу в Березовском, и к заутренней едва успеваю. Сажусь в переполненный автобус. Иногда даже толкаюсь локтями! Представляете? А что здесь смешного? Не могу же я опоздать к моим прихожанам.
Они шли вдоль ограды парка, и она подумала, что никогда и ни с кем ей не приходилось столько смеяться. Веселое настроение Аиды передалось священнику.
— О, вы даже в самых кошмарных снах не увидите, какие препятствия мне пришлось преодолевать.
— А через ограду сможете перемахнуть?
Это было не тактично с ее стороны. Чугунные прутья ограды поднимались на два с лишним метра.
— А собаки меня не раздерут на куски? — нашелся поп.
— Разве тут есть собаки?
— Собаки — везде, — ответил он многозначительно и тем самым разочаровал свою спутницу. — Хорошо, я покажу вам, как надо лазать через заборы, но в другом месте. Рядом с церковью ограда парка намного ниже, ее просто можно перешагнуть.