— Пока да.

— Тогда продолжаем. «Возможности этого мира поистине безграничны. Вы сможете исполнять свои желания, избавиться от ночных кошмаров, заниматься сексом, испытывать самые фантастические приключения, репетировать жизненные ситуации и заниматься психологическим тренингом, совершенствовать свои физические навыки и учиться владеть собой. Вы сможете исследовать поразительный мир своего подсознания, решать творческие задачи и обращаться к своему неявному знанию — то есть к тому, что вы когда-то знали, но забыли или воспринимали бессознательно «вполглаза» и «вполуха»».

— Какая занятная штука, — пробормотала Ольга. — Но для чего мне она?

— Чтобы ты спала и сознательно видела во сне все, что захочешь.

— То есть тебя?

— Да уж, наверное, не мужа. — И Александр самодовольно улыбнулся, метнув в ее сторону красноречивый взгляд.

— А что это ты на меня так смотришь? — И в голосе Ольги снова послышалось знакомое кокетство.

— Как — так? — растерялся Александр.

— Словно бы ждешь, что я немедленно надену эту штуковину и тут же улягусь. Я не собираюсь спать в твоем присутствии! Слушай, у меня идея!

— Опять по поводу гомункулуса? — Молодой сыщик просто не смог удержаться от язвительности.

— Заткнись! При чем тут гомункулус? Помнишь, я тебе говорила, что Алла ездила с Ведерниковым в какую-то деревню, название которой она напрочь забыла…

— Да, прекрасно! — мгновенно вскинулся Александр. — На этот раз действительно блестящая мысль. Все люди способны к так называемому «боковому» или «подсознательному» восприятию, которое откладывается в глубине их памяти, но недоступно сознанию. Более того, они могут кое-что воспринимать даже в абсолютно бессознательном состоянии, когда уже отключились все чувства помимо слуха… Вот, смотри, я же только что тебе об этом читал. — И он снова схватил со стола руководство к «дримлайту» — «Вы сможете исследовать поразительный мир своего подсознания, решать творческие задачи и обращаться к своему неявному знанию — то есть к тому, что вы когда-то знали, но забыли или воспринимали бессознательно «вполглаза» и «вполуха»!

— Значит, нам есть смысл уговорить Аллу поспать в этой штуковине, и тогда она сможет вспомнить хотя бы название деревни…

— Или даже маршрут, по которому они шли! — победно закончил Александр. — Во всяком случае, почему бы не попробовать?

В этот момент откуда-то донеслось приглушенное треньканье мобильного телефона.

— Это твой или мой? — спросила Ольга.

— У меня с собой нет мобильника.

— Значит, мой.

Она быстро полезла в сумочку и, достав телефон, приложила его к уху.

Пока она разговаривала, становясь все более напряженной, Александр любовался ее стройными ногами и вспоминал «комнату сладострастия», о которой ему рассказывал Астров. Эх, вот если бы…

— Собирайся и едем! — коротко скомандовала Ольга, складывая телефон и убирая его обратно в сумку.

— А что случилось?

— Это звонила Алла из больницы. На нее было совершено самое настоящее нападение, и теперь она буквально трясется от страха…

Глава 7

Задумчиво и медленно она шла по коридору больницы, возвращаясь из кабинета лечащего врача, когда навстречу ей попался какой-то странный санитар, чей белый халат был надет поверх черной кожаной куртки и черных джинсов.

Впрочем, Алла не смогла по-настоящему удивиться, поскольку, поравнявшись с ней, санитар вдруг одним прыжком оказался сзади и с такой силой сдавил горло, что она не успела даже пискнуть. Затем, проволочив ее по пустынному коридору — все больные в тот момент завтракали, — он втолкнул Аллу в полутемную кладовку и тут же ударил по лицу.

Она слабо вскрикнула и закрыла лицо руками. Упасть ей было некуда — кладовка была очень тесной и заставленной всяким хозяйственным хламом, — а потому она лишь больно ударилась спиной о стеллажи.

Странный санитар снова схватил ее за горло, медленно сдавил, а затем приблизил свое лицо и тихо прошипел:

— Это ты — Алла Логунова?

Она судорожно кивнула, насколько это позволяли его удушающие объятия.

— Где сейчас твой хахаль Ведерников?

Она пролепетала что-то невнятное.

— Не понял. Повтори еще раз!

— Не знаю, — шумно выдохнула Алла, — только не убивайте меня!

— Я тебя медленно придушу, сучка, и зарою твой труп в груде мусора, если ты немедленно не скажешь, где прячется этот хмырь. Ну!

— Но я правда не знаю…

— Врешь!

Она уже по-настоящему задыхалась, слабея от приступа неимоверного, тошнотворного страха. Этот страх не только лишал всякой способности к сопротивлению, но ввергал сознание в состояние полного безумия. А ведь что было проще — сказать первое пришедшее на ум название деревни! Но Алла уже абсолютно не владела собой и лишь сдавленно хрипела, цепляясь слабыми руками за стальные руки убийцы, в тщетной попытке оторвать их от своего горла.