— Я тебя последний раз спраши…

— Это что здесь такое? — вдруг гневно спросил пронзительный старушечий голос. Дверь в кладовку широко распахнулась, и на пороге показалась толстая пожилая уборщища со шваброй и ведром в руках. — Нашли, понимаешь, место, где тискаться! Вон отсюда!

Смена ситуации оказалась настолько неожиданной, что в первую минуту лжесанитар даже растерялся. А уборщица, восприняв его неподвижность за отказ подчиниться, внезапно пришла в ярость. С шумом уронив ведро на пол, она схватила швабру и с силой начала охаживать мнимого санитара по спине, приговаривая:

— Пошел отсюда вон, кобель проклятый, нечего к больным девушкам приставать!

— В общем, наша уборщица подняла такой шум, что ему пришлось ретироваться, — закончил лечащий врач. — После этого Алла снова прибежала ко мне и попросила, чтобы я разрешил ей позвонить вам.

— Как она сейчас? — спросила Ольга.

— Я дал ей успокоительное, так что должна спать.

— Спать? — в один голос воскликнули Ольга и Александр, после чего последний тут же вскочил с места и выбежал из кабинета.

— А в чем дело? — поинтересовался врач, явно недовольный подобной реакцией.

Ольге пришлось пуститься в подробные объяснения.

— То есть вы надеетесь с помощью этого самого «дримлайта» узнать от нее то, чего не сумел узнать нападавший? — повторил он, выслушав все до конца.

— Именно так, — кивнула Ольга. — Надеюсь, вы ничего не имеете против?

— Да как сказать, — с сомнением покачал головой психиатр. — Я много читал о люцидных сновидениях, однако сомневаюсь, что подобный вид сна приносит тот же освежающий эффект, что и сон обычный.

— Почему?

— Да потому, что нашему «Я» время от времени просто необходимо сбрасывать с себя все путы сознательности. Это можно сделать во сне или наяву — с помощью того же алкоголя или наркотиков, — но без этого, на мой взгляд, в психике неизбежно будет скапливаться напряжение, чреватое внезапными рецидивами в виде припадков или депрессии.

— Но нам просто необходимо найти ее приятеля раньше, чем это сделает тот тип, который на нее напал! — запальчиво заявила Ольга.

— Я понимаю. Возможно, что он еще захочет вернуться, а потому не стану возражать против вашего эксперимента. Тем более, что мне самому это крайне интересно.

— А вы случайно не знаете, как выглядел нападавший?

— Почему же нет? Я его видел, поскольку выглянул в коридор как раз в тот момент, когда он пробегал мимо. Среднего роста, крепко сбитый, прямые черные волосы. Физиономия невыразительная, круглая, покрытая многочисленными красноватыми прыщами, но зато взгляд очень злой, и я бы даже сказал — царапающий.

— Спасибо.

В этот момент в кабинет постучал Александр и, попросив извинения у врача, сделал выразительный знак Ольге.

— Ну что? — спросила она, выходя в коридор.

— Надеюсь, порядок, — возбужденно заявил сыщик. — На наше счастье Алла еще не спала, поэтому я сумел уговорить ее надеть «дримлайт» и постараться вспомнить во сне свою загородную поездку с Ведерниковым. Так что теперь остается только ждать.

— И долго она будет спать?

— Вот уж не знаю… — развел руками Александр.

— Ладно, тогда пойдем на свежий воздух, погуляем.

Они вышли в больничный двор и сели на скамейку под деревьями.

— Забавно! — вдруг усмехнулся Александр.

— Что? — лениво поинтересовалась Ольга, выпуская струю ароматно-голубого табачного дыма.

— Я зашел в туалет для сотрудников и, когда мыл руки, обратил внимание на название мыла. «Мой имидж» называется!

— Ну и что?

— Ты не уловила юмора? Мой, то есть умывай свой имидж. Очень подходящее название для политиков. В той же серии можно выпустить отбеливатель — «Белоснежная репутация», а также дезодорант «Освежитель харизмы».

— Хватит пороть чушь, — досадливо отмахнулась Ольга, думая о чем-то другом, — ты лучше поразмысли, кто мог заказать этого киллера, который теперь так усердно ищет нашего программиста?

Александр призадумался, озадаченно почесал голову, а потом удивленно воззрился на Ольгу.

— Ты считаешь…

— Вот именно, все тот же фантастический вариант!

— То есть гомункулус? Создание хочет убить своего создателя? Классический вариант Франкенштейна?

— А почему бы и нет?

— Но зачем?

— Откуда я знаю? А зачем он измывался над Аллой?

— Но ведь у него же не может быть никаких чувств, им просто неоткуда взяться! — разгорячился Александр. — Это же искусственный разум в чистом виде. Чего он может желать, разгуливая по Интернету?