— Он не на нас смотрит, — говорю. — Только на Волибора.

Переводим взгляд на нашего гиганта, а тот весь побелел, точно привидение увидел.

— Это Егерь, мой старый приятель, — произносит Волибор. — Чёрт, не думал, что ещё раз его встречу.

— Егерь? Тот самый? Который победил в восьми дуэлях, включая самого Казимира Длинное Перо? Воеводу князя Киевского?

Здоровяк встаёт из-за нашего стола и направляется к странным путешественникам. Мужчина тоже поднимается, выходит навстречу. Впервые за всю свою жизнь вижу, чтобы в одном месте встретились два настолько больших человека: Волибор и тот, другой. Оба высокие, крепкие, с широкой грудью. Уж не братья ли?

Двое мужчин стоят друг напротив друга, после чего они бросаются обниматься, точно старинные приятели. Много лет, должно быть, друг друга не видели.

Мой же взгляд падает на девушку за столом, у неё из-за капюшона виднеется белая коса.

Словно почувствовав мой интерес, девушка поднимает голову и наши взгляды встречаются. По мне точно молния ударила, каждый волосок на теле дыбом встал. Никогда не видел никого прекраснее: большие, голубые глаза, гладкая белая кожа. Сразу видно, из благородных. Мы, обыкновенные крестьяне, таких легко определяем.

Короткий взгляд, длящийся всего мгновение. Именно столько мне понадобилось, чтобы прошибло.

— Я должен к ним подойти, — говорю.

— К кому? — спрашивает Никодим.

— К этой паре за столом. Я никогда себя не прощу, если пройду мимо.

— Ладно.

Кажется, никто не догадался о взрыве внутри меня.

Никодим со Светозарой продолжают пить пиво, а я на негнущихся ногах направляюсь к столу. Никогда не чувствовал себя неловко рядом с другими людьми, но сейчас оробел. Девушка следит за моим перемещением своими голубыми глазищами, а я так заворожён её вниманием, что выгляжу как полный идиот.

Никогда подобной красоты не видел.

Каким-то образом я даже смог вызвать духа устремления, которых встречал всего пару раз в жизни: синяя лента, колыхающаяся на ветру. Они появляются рядом с людьми, которые твёрдо что-то решили.

Кажется, мне предстоит поговорить с гостьей нашей деревни. А у меня голова кружится и лыко не вяжет.

До появления крепости Стародум из земли остался 41 день.

Несколько раз он терял сознание, но каждый раз поднимался и шёл дальше.

Девушка глядит на меня, а я на неё. Волибор что-то говорит, но я этого совсем не слышу. Его речи облетают мою голову, не проникая внутрь. Из оцепенения меня выводит его тяжёлая рука.

— Чего застыл? — спрашивает.

— Да так, ничего.

— Я тут встретил моего старого друга, не мог бы ты оставить нас?

Мне на ум приходят слова Мелентия, старейшего из наших волхвов: «Встретишь любовь в ближайшие дни, как пить дать встретишь». Тогда я ещё посмеялся над его словами: это же надо сморозить такую чепуху! Я вообще не верю во все эти любовные шуры-муры. Доводилось встречать всяких девушек, и красивых, и умных, но ни на одну глаз не положил. Всегда обходило меня это стороной. Не встретил родственную душу и не верил, что когда-нибудь встречу. Уж слишком у меня характер неуживчивый.

А сейчас…

Гляжу на эту девушку и понимаю: я не смогу отвернуться от неё, пока кто-то силой не заставит. Но самое главное, у неё на лице видно всё то же самое! Та же искра в глазах, то же заворожённое разглядывание.

Прав был старый хрен! Ох как прав!

— Приятель, — повторяет Волибор. — Уйди, пожалуйста.

— Не могу, — говорю.

— В каком это смысле?

— Во всех.

Здоровяки рядом со мной переглядываются. Видимо, у них есть что-то важное для обсуждения, но при мне они ничего говорить не хотят.

Наконец, девушка опускает голову, отчего капюшон скрывает её лицо. Меня будто холодной водой окатили. Захотелось снова увидеть эти глаза… сердце бьётся так сильно, что вот-вот из груди выскочит.

Только посмотрите на меня! Ничто никогда не могло меня потревожить, ничто не могло вывести из равновесия. Даже когда я стоял на колодке с петлёй на шее, не чувствовал такого жара внутри.

— Ладно, — вздыхает Волибор. — Побудь тут, а мы с друганом поговорим рядом.

— Я не могу подопечную оставить, — возражает другой здоровяк.

— Поверь, с этим парнем ей ничто не угрожает.

После лёгкого замешательства, мужчина соглашается, и они отходят. Я остаюсь наедине с девушкой. Она одаривает меня короткой улыбкой, отчего я сам начинаю улыбаться как баран. Ничего не могу с собой поделать — губы свело.

Меня будто одурманили, только это не волшебство, пришедшее с эпохой безумия, это самая настоящая человеческая притягательность.

Чувствую, будто нужно что-то сказать, а вымолвить и слова не получается.

— Ты — Тимофей, правильно? — спрашивает девушка.