— Да, правильно.

Кажется, речь вернулась ко мне. Удивительно, какое влияние она на меня оказывает. До чего же у неё приятный голос!

— Меня зовут Снежана, — произносит она и зачем-то протягивает руку.

Не знаю, что означает этот жест — у нас в селе таких нет. Беру её руку и слегка сжимаю. Кажется, это её веселит.

Имя ей совсем не подходит — она совсем не снежная и не ледяная. Ей бы больше подошло нечто связанное с весельем и открытостью.

— Мы разве знакомы? Ты назвала меня по имени.

— Это не я, а Евсей, — слегка наклоняет голову в сторону здоровяка, который сидел с ней за столом. — Как только вы вошли сюда, он сказал, что тот мужчина уж очень похож на его старого приятеля…

— Волибор.

— Да, Волибор. А потом смотрит на тебя и говорит, неужели это Тимофей? Удивился, почему ты жив, да ещё вымахал так.

— Уж конечно жив! — говорю. — С чего бы это мне мёртвым быть? Жизнь в этих краях не сладкая, но мы не жалуемся.

— Это да. Представь себе, мне прошлым вечером умертвие платье порвало!

Девушка смеётся, положив руку на мою ладонь, лежащую на столе. Виду я не подаю, но меня будто бы обожгло. Её прикосновение оказалось таким приятным и тёплым. Я бы многое отдал, лишь бы больше никогда её не отпускать. Однако внешне никак это не проявляю: сижу с каменным лицом.

— Как это случилось? — спрашиваю.

— Мы с Евсеем возвращаемся из восточных лесов, где нечисть самая лютая, поэтому слегка расслабились. Вчера вечером приняли человека на дороге за раненого путника. Спросили, нужна ли ему помощь, а он как кинется!

Девушка рассказывает об этом, точно это самая весёлая вещь, которая могла только случиться. Улыбается, и сверкает глазами.

— Смотри, — показывает наспех зашитую ткань на плече. — Починю, как до города доберусь.

— Я этой ночью тоже с нечистью столкнулся, — говорю.

— Да? И что это было?

В голосе Снежаны читается подлинный интерес, а не пустая болтовня.

— Лось-человек-змея, еле отбились.

— Ух, бедолага! Эти твари сильные, хоть и тупые.

— Некоторые в селе так про меня говорят.

Маленькая шутка, чтобы заставить девушку улыбнуться. И она улыбнулась. Никогда не видел никого милее и очаровательнее. Даже сама её манера разговаривать: она очень открытая и дружелюбная, хотя мы видимся в первый раз.

Жизнь в селе сделала меня чёрствым, я всегда осторожно отношусь к незнакомцам, всегда начеку. Она же очень мягкая и мне это нравится.

— Ты здесь работаешь? — спрашивает девушка. — В этом кабаке?

— Мы называем это подворьем.

Девушка думает, что я подошёл спросить, что ей приготовить. Она ещё не знает, что настолько сразила меня своим появлением, что я попросту не смог пройти мимо. Догадывается, но точно не знает. Я же аки комар, ведомый запахом крови. Мне очень хотелось с ней познакомиться. Я бы никогда себя не простил, если бы не спросил хотя бы имя.

— Нет, не работаю, но я подхожу ко всем гостям, чтобы узнать их историю. Это часть оплаты, которую они дают за проживание здесь. Не хочу хвастаться, но именно я построил это место.

— Правда? А выглядит так, будто ты хвастаешься.

— Ладно… — говорю. — Ладно. Я хвастаюсь. Хотел показаться чуточку важнее, чем я есть.

— Не надо. Я повидала много важных людей, но ни про одного из них я не могу сказать, что горжусь знакомством.

— В таком случае я — самый незначительный человек во всём княжестве. Можешь всем рассказывать, что знакома с Тимофеем из Вещего. А когда у тебя будут спрашивать кто это, можешь смело отвечать: никто.

— Ты не никто, — Снежана снова кладёт руку на мою. — Каждый человек — кто-то.

— Приятно слышать.

— И как? Много интересных историй услышал?

— Много, только вашу с Евсеем пока не знаю.

— Наша история совсем не интересная. Нечем поделиться.

— Это не правда. Вы пришли из восточных лесов, а это уже что-то. Говорят, оттуда вообще мало кто возвращается. Ну… с тех пор, как там какая-то хрень грохнулась. И с тех пор как люди силу получили, и твари подниматься из земли стали.

Девушка мечтательно вздыхает. Во время разговора она периодически прикасается к кулону, висящему под одеждой.

— Мой дом там, — поясняет она. — На самом востоке Владимиро-Суздальского княжества.

— Правда? Там же полно нечисти.

— Да, полно, но это всё-таки мой дом.

— Понимаю. Слыхал, люди там живут суровые. Нечисть у вас, должно быть, как домашние питомцы.

— Вроде того, — смеётся Снежана. — Будешь в наших краях, обязательно заходи. Мы — люди гостеприимные.