Падение длилось вечность и мгновение одновременно. Я не чувствовал удара — лишь внезапное ощущение, будто все кости превратились сначала в воду, потом в песок, а воспалённое сознание провалилось сквозь слои реальности, как раскалённый нож сквозь мягкое масло. А затем всё «потухло»…

Я очнулся первым, все мои спутники неподвижно лежали поодаль. Когда я открыл глаза, мир вокруг был каким-то… неправильным, что ли… Я очнулся на… нет, не на земле. На чем-то, что лишь «притворялось» твердым. Ну, по крайней мере, об этом вопили все мои обострённые чувства синестетика. Поверхность подо мной была холодной, гладкой, но при этом подрагивала и пульсировала, словно живая плоть. Я поднял голову и увидел небо.

Небо (если это можно было назвать небом) представляло собой клубящуюся массу фиолетовых и алых спиралей, словно кто-то вылил разноцветные краски в гигантский вихрь. А вдали возвышались странные кристаллические структуры, изломанные под невозможными углами.

Вместо леса вокруг простирался ландшафт, словно сошедший с полотна безумного художника: деревья с ветвями, растущими в землю, трава, невозможного оранжевого оттенка и красная река, струящаяся вверх, к такой же кроваво-красной луне.

Гигантские трещины рассекали землю, уходя за «горизонт», отчего-то выгнутый в обратную сторону. Вместо солнца — черная дыра, окруженная кольцами мертвого света, словно глаз древнего бога. Воздух пах железом и гнилью, а где-то в отдалении слышался вой — не животного, не ветра, а самого пространства, корчащегося, словно в агонии.

— Мама дорогая, роди меня обратно! — пробормотал Черномор, придя в сознание и поднимаясь на ноги. Его борода продолжала тревожно искрить — магия в этом месте вела себя непредсказуемо.

— Где это мы? — спросил очнувшийся Чумаков, хрипло откашливаясь.

— Похоже, что мы в царстве Хаоса… — ответил отец Евлампий, тоже пришедший в себя. Его голос был тихим, но он даже не дрогнул. — Там, где стираются все границы и правила, установленные Творцом.

— Хаос? — завопил Черномор, схватив меня за рукав. — Жрец хочет сказать, что этот долбаный демон закинул нас за пределы мира? — Черномору никто не ответил, но он уже понял это и сам.

Ветер ревел в ушах, вырывая слова изо рта, но я всё равно крикнул в ответ:

— Похоже, батюшка прав!

Отец Евлампий, кажется, был единственным, кто сохранял полнейшее спокойствие. Его глаза светились неестественным золотым сиянием, а пальцы привычно пытались найти на груди утраченный крест, но никак не находили.

— Нас ведёт Господь, — произнёс он, и его голос прозвучал предельно чётко в этом безумном хаосе.

Я поднял глаза к небу, наблюдая, как к кроваво-красной луне присоединилась другая — синяя, как древний ледник, а потом еще и третья — мертвенно-блеклая, будто трупная кожа. Они плыли в чёрном небе, освещая пустынное каменное плато, окруженное уродливым лесом, на котором мы оказались по желанию грёбаного демона.

Тень отделилась от багрового небосвода, освещаемого красной луной, материализуясь в летящую фигуру демона, скользящего по этому безумному миру на крыльях вековечной Тьмы. Эта Тьма была куда древнее той, что водилась в аду, ибо та была лишь её жалкой тенью, пародией, отголоском настоящего Хаоса, способного пожирать даже сами звёзды.

Демон приземлился буквально в нескольких метрах от нас. Мы напряглись, но Раав пока не проявлял враждебности.

— Добро пожаловать в царство изначального Хаоса! — произнёс демон, и его голос прозвучал как шелест ветра сквозь пустые кости. — Здесь вы свободны от всех скреп и оков упорядоченного мира. Здесь вам не нужны ни ваши боги, ни ваши правила, — его голос ласково обволакивал разум. — Здесь вы найдёте только то, чего вы действительно хотите обрести…

Раав небрежно сбросил капюшон, по всей видимости, не желая больше скрывать от нас свои настоящие черты. Однако, его лицо постоянно менялось: то древний морщинистый старик, то юноша с глазами, полными звёзд, то нечто с зияющей пустотой вместо лица. Там, где только что были его черты, плясали мерцающие узоры, словно тысячи крошечных галактик, рождались и гибли в каждое отдельное мгновение…

Он стоял перед нами, но теперь его облик стал ближе к человеческому. Высокий, крепкий гибкий, приятные черты лица, только глаза — желтые с вертикальной чертой, как у хищника. Раав провел рукой по воздуху, и перед каждым из нас возникло «видение» — очень похожее на отражение наших самых сокровенных желаний…

Каждому из нас было явлено собственное видение. Однако, чёртов демон не просчитал, что я могу увидеть и услышать всё, что творится в головах моих спутников. Причём, мой уровень ментального дара поразительно вырос в мире Хаоса.

Я «читал» своих товарищей легко, словно открытую книгу, даже Черномора, в мысли которого мне не удавалось до этого проникнуть. Причём, умудрялся делать это одновременно, успевая оценить и «свои» образы, навеянные Хаосом.