«Я… Я не могу».

Один-единственный раз она проявила решительность, и ту сразу же прикончил болезненный отказ.

– Слава богам, вы оба живы, – сказала Татьянна, унимая мечущиеся мысли Эви.

Злодей нахмурился:

– А кто-то сомневался?

Кингсли скакнул в воду и поплыл в угол, где затонули ключи.

– Умница! – похвалила Эви, плавая на месте. Она не доставала ногами до дна.

Босс недовольно буркнул, подхватил её и поднял повыше.

Татьянна отошла, её место заняла Клэр, которая с удивлением оглядела комнату.

– Боги, какие ж вы разрушительные.

Эви усмехнулась:

– Никого уже этим не удивишь.

Клэр закатила глаза:

– Но это не объясняет, почему вы оба, считай, голые.

Не успела Эви придумать достойный ответ, как вернулся Кингсли с ключами в своём лягушачьем ротике. Босс открыл дверь камеры, со всей силы налегая, чтобы преодолеть сопротивление воды. Мышцы на спине напряглись, заиграли, и Эви захотелось сунуть голову в холодную воду. Она поверить не могла, что всего несколько секунд назад её руки касались его…

Когда она наконец сумела оторвать взгляд, Татьянна и Клэр глазели на неё… и хихикали. Эви на плаву показала им невежливый палец.

Успешно справившись с дверью, Злодей обернулся. Судя по всему, он не заметил безмолвной беседы, разыгравшейся между ней, его сестрой и целительницей.

– Сэйдж, ты первая.

Босс помог ей выбраться из-за решётки и поднял к выбитому окну в углу. Две руки схватили её и вытащили на дощатый тротуар над водой. Хватая воздух, Эви повалилась на спину, плюясь и откашливаясь. Горячее солнце над головой согревало её, пока она пыталась отдышаться.

Она всё держалась за руки с Тати и Клэр. Все трое тяжело дышали. Наконец Клэр прервала тишину:

– Правда, не понимаю, как мы дошли до такого. У нас было абсолютно нормальное детство.

Все снова захихикали как припадочные, и Эви сжала их руки, чувствуя тепло и нежность к своим спасительницам. Торопливо отпустила их и протянула руки к Тристану.

Но его не было.

Разумеется, волею богов, если всё шло слишком уж хорошо, то обязательно должно было обернуться катастрофой.

– Тристан? – Клэр склонилась к окну, потянулась к поднявшейся воде. – Где он?

– Может, открыл дверь с другой стороны? И вышел по лестнице через нормальный выход? – испуганно спросила Эви, вертя головой, и немедленно стукнулась о верхний край окна.

Тут со спины раздался голос:

– Так и есть.

Хелена и её актёры держали Злодея – мокрого, полуголого, кипящего от ярости.

К его горлу был прижат кинжал Эви.

– Не трогай моё, Хелена, – мягко произнесла Эви.

Она не сомневалась, что Клэр и Тати решат, будто она говорит о кинжале, но смотрела Эви вовсе не на кинжал. Тристан пытался вырваться из хватки двух здоровяков.

«Поцелуй меня, пожалуйста».

«Не сейчас», – взмолилась она. Это унижение могло подождать до тех пор, пока Эви не останется наедине с собой, и тогда она сможет как следует поорать в подушку.

Клэр вышла вперёд.

– Немедленно отпустите моего брата, мерзавцы!

– Актёры, – поправил её Фритц, а прочая компания закивала.

Все потеряли дар речи. Хелена застонала, закрыв лицо ладонями.

– Фритц, не сейчас!

Обиженный актёр ослабил хватку, и открывшаяся возможность будто разожгла что-то у Эви внутри. Шрам защипало, но в довесок к покалыванию всё плечо охватил свет, как случалось и до того, как она убила Отто Варсена, однако на этот раз свет переливался всеми цветами радуги. На Эви был только корсет, удерживающий нижнюю сорочку, которая открывала плечи, и свет не просто оказался виден всем – он ослеплял.

– Боже, Эви! – Тати прикрыла глаза.

– Моё, – повторила Эви, всё так же глядя не на кинжал, но тот всё равно ответил на зов, засветившись тем же радужным переливом – а затем вырвался из руки Фритца и прыгнул к ней. Злодей не стал терять времени и воспользовался всеобщим удивлением: растолкал бандитов и бросился к Эви. Та выступила вперёд, крепко держа кинжал, и заслонила Тристана собой.

– Всё кончено, Хелена. Мы уходим.

Эви махнула кинжалом в сторону бандюг, и те, прикрывая головы, прыснули в стороны от сияющего волшебного оружия, которое откликнулось на зов. Эви была готова к драке, если надо. Никто больше не причинит вреда ни ей, ни Тристану. Она знала, как пользоваться кинжалом, и с готовностью обменяла бы свою высокоморальность на…