Шрифт:
Сквозь треск раздался заспанный густой бас.
— Вы что там, совсем охренели?! Докладывайте!
— Закир-ага, простите. Пожалуйста простите. Тут доктор родственника вашего лечить не хочет. Говорит, каюк ему, лекарства не стоит тратить.
— Передайте ему рацию.
Слышно было, как рацию дали Алмазу.
— Алеке? То, что они говорят, это правда?
Несчастный брат вмиг растерял всякую браваду. Скорее оправдываясь, чем утверждая он засыпал медицинскими терминами, поясняя причину своего отказа.
— Вы поймите, Закир-ага, даже если я вколю все запасы, это человека не спасет. Вы же сами завтра кого-то еще притащите, а мне лечить будет нечем. Да и у Шары запасы на исходе. По вашей же инструкции — лечим тех, кого можно спасти.
Голос на том конце линии стал тихим, вкрадчивым и смертельно опасным.
— Так говоришь, сделать ничего нельзя?
— Нельзя, Закир-ага. Парень — фарш. Мы его даже до больницы…
— Передай рацию старшему.
Снова было слышно, как рацию приняли, прибавив громкость.
— Прием, Закир-ага. Алло, Жолбарыс…
— Доктора оставьте в покое. А бедолаге… бедолаге помогите, чтоб не мучился.
Рация отключилась. Алмаз завопил на весь коридор:
— Эй… Эй, не здесь! Не здесь!
Когда Дархан уже хотел броситься на помощь, раздался звонкий выстрел и вслед за ним крики Алмаза:
— Что вы творите, что же вы, суки, творите?! Эй, заберите его с собой. Заберите…
Не выдержав, Дархан выскочил из комнаты, но застал лишь серый запах пороха, растерянного брата над изуродованным трупом да топот убегающих по лестничной площадке ног.
Тело, завернутое в простыню, тащили вдвоем. Алмаз, зная о ранах брата, хотел все сделать один, но Дархан не позволил. Погрузив тело в люльку мотоцикла, Алмаз отправился во вторую ходку — за ружьем.
— Я сейчас. Я мигом. Тут ров неподалеку.
Дархан с удивлением посмотрел на брата.
— Ты хочешь этого бедолагу в ров… как собаку какую-то?
Алмаз скорчил лицо.
— Ой, не начинай. Запоешь сейчас — не по-мусульмански, не по-христиански. Думаешь, если бы Бог твой был, мы бы в этом аду оказались?
Вспыхнув, Дархан, схватил брата за грудки.
— Послушай! Есть ли Бог или нет, надо людьми оставаться. Давай его родне отвезем.
Алмаз зашелся от истерического смеха.
— Ой, не могу. Родне… С пулей в башке. Доброй ночи, вашего родственника слегка застрелили люди Закира, — грубо стряхнув руки Дархана, Алмаз вмиг посерьезнел и сказал, — да за такое повесят на ближайшем суку.
Подумав несколько секунд, Дархан сказал:
— Лопата найдется? Нельзя человека вот так бросать.
Глава 3
Остаток ночи и целое утро братья возились с могилой. Видел Дархан в своей непростой жизни вещи и пострашнее. И все же, людей при тебе убивают не каждый день. По дороге назад Алмаз тараторил без умолку.
— Может и хорошо, что так. Ну что ему эти десять-пятнадцать минут. Не спасти. Ты же сам видел — полный фарш. Словно взрыв какой-то. А так… помогли ему что ли…
Дархан качался в люльке и думал о чем-то своем. Розовел на горизонте рассвет. На пустынных улицах тьма лениво уступала место синему утру. Заметив группу людей, Алмаз резко свернул в проулок. На ходу одной рукой он накинул кожух на Дархана.
— Спрячься. Да спрячься ты! Не надо, чтобы тебя видели.
Откуда-то из-под кожуха донеслась глухая речь Дархана.
— Они что, с лопатами шли?
— Полевые работы. А с ними — конвой. Охрана.
— Преступники что ли?
— Ну какие преступники? На картошку это. Не управились за сентябрь. Жрать городу надо? Вот и ходят, пашут, сеют, собирают. Есть и охотники у нас. Тут вяхирей до черта расплодилось. Вкусные, с лапшой-то. И пшеница у нас есть, и овощи. И яйца куры несут. Даже утки и гуси есть. За всем этим следить надо.
— Прям благодать какая-то. А конвойные зачем?
— Диких животных тоже немало стало. Меньше людей, больше животных. Волки, шакалы. Собаки одичалые. Но не для них конвой. В последнее время отморозков расплодилось. Беззащитных стариков в квартирах грабят. На склады нападают. Закир только и успевает…
— Что? Что он успевает?
Дархан снял чехол. Они неслись по пустынной улице. До дома оставалось совсем немного.
— Нас тут совсем мало осталось. Хочешь еды и защиты — работай. Закир распределит. Но есть особо охреневшие. Шарятся целыми днями по домам, вещи ценные ищут. Потом на черном рынке сбывают. Батарейки очень ценятся. Электричества совсем мало.