Я сделал глубокий вдох и выпил. Жидкость обожгла горло, прокатилась огненной волной по пищеводу и взорвалась в желудке вспышкой невероятного жара. На секунду мне показалось, что я горю изнутри.

— Что за дрянь! — я закашлялся, хватаясь за горло.

— Не дёргайся, — Шакал удержал меня на месте. — Сейчас начнётся.

И действительно, жар быстро распространился по всему телу, поднимаясь к голове. Комната завертелась вокруг меня, стены словно потекли, растворяясь в странном мареве. Амулет на груди внезапно ожил, наливаясь тёплым голубым светом.

— Я… что происходит? — мой голос звучал странно, словно откуда-то издалека.

— Погружение началось, — ответил Гаррет, его голос эхом отдавался в моей голове. — Держись за меня.

Его рука коснулась моего плеча, и я почувствовал, как что-то щёлкнуло — наши сознания соединились тонкой нитью.

— Вперёд, — скомандовал он.

Окружающий мир исчез. Я падал сквозь время и пространство, увлекая за собой Гаррета — в бездонную пропасть памяти амулета, к воспоминаниям, которые не принадлежали мне, но были частью моего наследия.

Падение в бездну памяти напоминало смерть — только вместо черноты перед глазами мелькали тысячи лиц, сотни событий и вереницы образов. Мир вокруг исчез, растворившись в бурлящем потоке чужих воспоминаний. Звуки и краски перемешались, сливаясь в какофонию, грозящую поглотить моё сознание целиком.

Я падал, растворяясь в этом потоке, теряя ощущение собственного «я». Кто я? Макс Рыжиков? Матвей Белозерский? Или все они сразу — десятки предков, кровь которых течёт в моих жилах?

— Слушай мой голос! — голос Гаррета донёсся словно издалека. — Не позволяй воспоминаниям поглотить тебя!

Его рука крепко сжала моё запястье. Серебряный медальон на его шее пульсировал тусклым светом, создавая вокруг нас пузырь относительной стабильности в этом хаосе. Я ухватился за него, как утопающий за соломинку, пытаясь восстановить ощущение собственного тела.

— Что… что происходит? — мой голос звучал странно, с эхом, словно говорил не только я, но и десятки других голосов одновременно.

— Амулет раскрывается перед тобой, — ответил Гаррет, удерживая нас от дальнейшего падения. — Все воспоминания, все знания твоих предков хлынули на тебя сразу. Фокусируйся на мне, иначе потеряешь себя.

Постепенно хаос вокруг нас начал обретать форму. Образы больше не проносились беспорядочно — они выстраивались в последовательные сцены, как в театре теней. Мы словно зависли посреди огромного зала, стены которого были увешаны живыми картинами.

— Это… память амулета? — выдохнул я, оглядываясь по сторонам.

— Да. Целые поколения Белозерских оставили здесь свой след.

Мы медленно двинулись вдоль стен, рассматривая «картины». В одной из них величественный мужчина в короне стоял перед толпой, произнося речь; в другой — военачальник вёл армию в бой; в третьей — юноша, удивительно похожий на меня, склонился над старинными документами.

— Каждый владелец амулета оставлял в нём частицу себя, — пояснил Гаррет. — Своё наследие, знания, опыт. Но нам нельзя задерживаться в одном воспоминании слишком долго. Это опасно.

Я кивнул, но уже чувствовал, как меня тянет к одной из «картин». В ней мужчина средних лет с властным лицом стоял на балконе дворца, а внизу бушевала толпа. Не понимая, что делаю, я шагнул к этому образу и внезапно оказался внутри него.

Ярость толпы ощущалась физически — она волнами накатывала на меня, грозя смести всё на своём пути. Тысячи людей кричали, требовали, угрожали. Плотная масса тел колыхалась внизу, и из неё то тут, то там взлетали камни и бутылки, разбиваясь о стены дворца. Воздух звенел от напряжения, пропитанный запахом пота, страха и ненависти.

Я стоял на балконе, и весенний ветер трепал края моего мундира. За спиной — генералы и советники, их лица искажены паникой.

— Ваше Величество, нужно вызывать гвардию! Они разнесут дворец! — граф Орлов, начальник дворцовой стражи, стоял прямо и собранно. Он был единственным, кто сохранял хладнокровие среди всеобщего хаоса.

— Расстрелять бунтовщиков! Приказать артиллерии занять позиции! — генерал Строганов, всегда видевший в насилии единственное решение, брызгал слюной от возбуждения.