Женщина вздрогнула от его прямолинейности, её лицо покрылось красными пятнами стыда, но она кивнула, закусив губу так сильно, что выступила кровь.

— Да, — выдохнула она, прикрывая наготу руками, но тут же опустила их, видимо, решив, что это противоречит её предложению. — Что угодно. Как угодно. Я… я была… я знаю, как доставить удовольствие. Я сделаю всё, что скажешь. Всё.

— НЕТ! — мужчина рванулся с такой силой, что на мгновение почти преодолел телекинетическую хватку. — Анна, нет! Не смей! Не унижайся! Не надо!

Леша сильнее сжал его горло, заставляя замолчать. Мужчина захрипел, его лицо налилось кровью.

— Ты насмотрелась старых фильмов, — без тени эмоций в голосе произнёс Лех, глядя на женщину. — Это интересный психологический паттерн — готовность к сексуальному подчинению ради спасения потомства. Но в данных обстоятельствах он совершенно бесполезен.

Человеческие желания, страсти и потребности теперь казались ему далёкими и чуждыми, как ритуалы давно вымершей цивилизации. На данном этапе его существования секс не представлял никакого интереса — это была просто очередная биологическая функция, не стоящая внимания.

— Ты не понимаешь, — в отчаянии воскликнула женщина, стыдливо запахивая остатки рубашки. Её глаза расширились от ужаса при мысли о том, что её последняя надежда рушится. — Я могу быть кем угодно! Делать что угодно! Пожалуйста, только не трогай детей!

— Единственное, что я могу для вас сделать, — произнёс он с оттенком того, что в его новом состоянии ещё можно было назвать милосердием, — это подарить вам быструю смерть.

Женщина разрыдалась, её плечи тряслись, а из горла вырывались звуки, больше похожие на звериный вой, чем на человеческий плач. Подросток опустил голову, пытаясь скрыть слёзы бессилия. Девушка смотрела на Лёху с неприкрытой ненавистью, которая постепенно сменялась отчаянием.

Леха сосредоточился. Он мог бы затянуть эксперимент, проверить еще несколько гипотез о пределах человеческой выносливости, но что-то внутри — возможно, последний отголосок человечности — подсказывало, что семья уже достаточно натерпелась.

— Это будет быстро, — сказал он спокойно. — Вы не почувствуете боли.

Он направил телекинез точно и решительно, одновременно воздействуя на шейные позвонки всех четырех членов семьи. Быстрый, чистый перелом в основании черепа — и четыре тела обмякли, мгновенно лишившись жизни. Никаких судорог, никаких хрипов — просто внезапная, милосердная смерть.

Леха аккуратно уложил их тела в те же спальные мешки, в которых они лежали до его появления. Выключил фонарь. Затем с помощью телекинеза восстановил их самодельную сигнализацию и бесшумно покинул здание.

— Спасибо за участие, — прошептал он, глядя на окна магазина через дорогу. — Вы внесли неоценимый вклад в понимание моих способностей.

Уходя, он ощущал не угрызения совести, а спокойное принятие неизбежного. Словно была пройдена последняя ступень на пути трансформации, и прежний Леха-человек окончательно уступил место новому существу — холодному, расчётливому и бесконечно отстранённому от человеческих эмоций.

День 13 после изгнания.

Они появились из-за угла, когда Леха возвращался с вылазки за припасами. Пятеро — крепкие, вооружённые, с тем особым голодным блеском в глазах, который бывает только у мародёров. Они заметили его сразу — безрукого парня с рюкзаком за спиной.

— Гляньте-ка, ребята, — хохотнул самый крупный, явно главарь. — Калека с припасами. Сегодня наш счастливый день.

Они медленно окружали его, как волки загнанного оленя. Леха стоял неподвижно, лишь слегка опустив голову. Со стороны казалось, что он парализован страхом — дрожащий, худой очкарик без рук, лёгкая добыча для любого хищника.

— Эй, обрубок, — обратился к нему главарь, играя ножом. — Сейчас будет два варианта. Либо ты тихо-мирно отдаёшь нам рюкзак и мы тебя не трогаем, либо…

— Либо что? — тихо спросил Леха, всё ещё не поднимая глаз.

— Либо мы сначала поиграем с тобой, а потом всё равно заберём рюкзак, — закончил главарь, и остальные загоготали, явно предвкушая развлечение. — У тебя пять секунд на раздумья.

Леха медленно поднял голову. И тогда они увидели его глаза — жёлтые, нечеловеческие, полные холодного, расчётливого спокойствия хищника, загнавшего добычу в ловушку.

— Спасибо, — произнёс он с лёгкой улыбкой. — Мне как раз нужны были подопытные для нового эксперимента.

Главарь нахмурился, его самодовольная ухмылка слегка поблекла.

— Чё за хуйня…

Он не договорил. Его пистолет вырвался из кобуры, завис в воздухе перед его лицом и развернулся дулом к хозяину. Глаза бандита расширились от ужаса и непонимания за мгновение до того, как курок нажался сам собой.

Выстрел эхом разнёсся по пустынной улице. Тело главаря рухнуло на асфальт, а остальные мародёры застыли в шоке, не понимая, что только что произошло.