Круги расходятся по воде.

Где лист? Где круги?

Остался только пруд.'

Философия буддизма, даосизма — течения мысли, которые в СССР считались религиозным дурманом. Но в стихах не было религии в обычном смысле. Была попытка понять устройство мира, найти своё место в нём.

Гоги допил чай, перелистнул страницы. Каждое стихотворение — маленькая драгоценность. Несколько строк, а в них — целая вселенная смыслов.

'Мастер спросил ученика:

— Что такое пустота?

Ученик показал на чашку:

— Вот пустота.

Мастер разбил чашку:

— А теперь где пустота?'

Коаны, загадки без ответа. Или с ответом, который нельзя выразить словами. Гоги понимал — это искусство мысли, так же как живопись — искусство образа. Нужно не объяснять, а чувствовать.

В коридоре послышались шаги. Вернулся Пётр Семёнович, усталый после смены. Заглянул в кухню.

— А ты чего сидишь? Книжку читаешь?

— Читаю.

— Что за книжка?

— Стихи. Китайские.

— А-а… — Пётр Семёнович поморщился. — Ну и что там эти китайцы пишут?

— Про жизнь. Про то, как быть счастливым.

— И как же?

Гоги подумал, как объяснить простыми словами сложную философию.

— Не гонись за тем, что не можешь изменить. Радуйся тому, что есть. Будь как вода — мягкий, но непобедимый.

— Ерунда какая-то, — фыркнул Пётр Семёнович. — У нас план есть, цели ясные. Работай, строй социализм — вот и будет счастье.

Он ушёл к себе, а Гоги остался с книгой. Два мира — восточная мудрость и советская действительность. Можно ли их совместить? Или придётся выбирать?

'Мудрый правитель не показывает мудрости.

Великий художник не выставляет картины.

Истинный путь скрыт от глаз,

Но открыт для сердца.'

Может быть, в этом и был ответ. Не бороться с системой в лоб, а найти свой путь внутри неё. Рисовать то, что велят, но сохранять в душе что-то своё. Быть водой, которая обтекает камни, но точит их веками.

Гоги закрыл книгу, собрал посуду.

Утром, за завтраком, Василий Иванович принёс новость:

— Гоша, тебя спрашивали. Из домоуправления приходили, говорят — нужен художник для плаката к первомайской демонстрации.

— Какой плакат?

— Да обычный. Про светлое будущее, про коммунизм. Денег обещали прилично — тридцать рублей.

Гоги допил чай, подумал. Тридцать рублей за агитационный плакат — неплохо. И отказываться опасно — могут подумать, что неблагонадёжный.

— Хорошо, сделаю.

В домоуправлении его встретила строгая женщина в пиджаке — председатель домового комитета Анна Петровна.

— Вот хорошо, что согласились! Нужен плакат к первому мая. Тематика — светлое коммунистическое будущее. Размер — метр на полтора. Срок — неделя.

— А есть какие-то пожелания по композиции?

— Стандартные. Счастливые люди, красные знамёна, может быть, заводы на фоне. Главное — чтобы воодушевляло народ.

Дома Гоги расстелил на полу большой лист картона, приготовил краски и тушь. Стандартный агитплакат… Но что, если сделать его не совсем стандартным?

Он открыл альбом японского искусства, полистал страницы. Вот оно — вдохновение. Смешать советскую символику с восточной эстетикой. Осторожно, незаметно для непосвящённых.

Первый эскиз тушью — общая композиция. На переднем плане — группа людей, но не в привычных рабочих костюмах, а в одеждах, напоминающих восточные. Лёгкая стилизация, едва заметная.

За ними — город будущего. Но не просто заводы и фабрики, а что-то среднее между индустриальным пейзажем и мистическим восточным городом. Башни-пагоды, мосты-драконы, сады между зданиями.

Небо рисовал в японской манере — градиент от тёмно-синего к золотому, с облаками-завитками. На нём — красное солнце, символ коммунизма, но оформленное как восточное солнце восходящее.

Люди на переднем плане получались интересными. Рабочий с молотом, но в позе, напоминающей самурая с мечом. Колхозница с серпом, изящная как гейша. Дети с красными галстуками, но в одеждах, стилизованных под кимоно.

Красные знамёна развевались как японские боевые стяги. Лозунги писал иероглифической вязью, но так, чтобы читалось по-русски. «Вперёд к коммунизму!» выглядело как древняя мантра.

Работал три дня. Тушь ложилась мягко, создавая тонкие переходы тонов. Акварель добавляла цвета — красный, золотой, синий. Палитра была сдержанной, благородной.