Тяжко, конечно, но не на земле же его оставлять. Ведь и подстелить туда нечего.

Остается только ждать помощи. Верить и надеяться, что кто-нибудь придет и спасет. Дышать удается с некоторым затруднением, но я терплю. Сил на то, чтобы переложить Глена как-то по-другому у меня нет.

У него явно сильный жар.

Я тихонько всхлипываю, и тут же прикусываю губу. Сейчас плакать нельзя. Ненадолго муж как будто бы приходит в себя и пытается сползти в сторону, но в итоге заваливается на мою руку и левый бок. Становится полегче.

Никогда я не видела его таким слабым, беспомощным.

Мужчина, который в одиночку может бороться против целой дюжины рыцарей, сейчас бессилен даже открыть глаза…

Лучше бы это была я. Лучше бы я пострадала, — возникает в голове неожиданная, но такая честная мысль.

Если бы это я сейчас потеряла сознание от травм и боли, он бы нашел выход, смог бы понести меня на руках или сделать еще что-то…но он поранился сам, и я совершенно бесполезна и не знаю, что делать и как быть. Ни на что не годная.

Я всегда полагалась на себя. Не доверяла другим, и они всецело оправдывали мое недоверие. Не было даже разочарования, потому что я заранее ставила на людях крест, не ожидая от них ничего кроме предательства.

Несмотря на то, что наше с Гленом знакомство не задалось, потом с ним стало здорово общаться и приятно проводить время. С пониманием возникали сложности, но мы оба над этим работали. Сама не заметив, как, я стала считать его своим другом, кем-то близким…членом семьи.

Странно, но его отвергать мне не хочется. Я хочу продолжать…как назвать это правильно? Когда о другом человеке заботишься, внимательно относишься, когда интересно, какие у него были чувства, когда он вот так улыбался…кажется, мои ожидания постоянно повышаются. Жадность завоевывает мое естество. Ведь так по-человечески, желать чего-то, обладать этим всецело.

Но…

Если из-за меня с ним что-то случится, я не смогу жить. Не смогу…это осознание пугает до ужаса.

Вот насколько я полагаюсь на него.

Как же я вела себя раньше… и что же мне теперь делать дальше?

Одно знаю точно. Пока эти чувства не успели меня связать, пока мыслей не стало больше, пока надежды не успели поглотить…я хочу сбежать.

Вдалеке слышится лошадиное ржание, звук вспахивающих землю копыт и мужские голоса.

Даже если бы я могла…бежать уже поздно. В другой ситуации я бы рассмеялась над этой иронией.

Беспомощный Глен на моих руках, приближающиеся люди — друзья или враги — как же я могу? В горе, и в болезни, в радости и богатстве…Мы женаты, так что мы не должны умирать по-отдельности.

Голоса принадлежат отряду рыцарей из поместья. Увидев знакомые лица и герб на их одежде я выдыхаю с облегчением. Мужчины что-то говорят, я отвечаю, как могу, рассказывая о том, что с нами произошло накануне, Глена поднимают и грузят на коня, теперь он лежит на командире рыцарей, кареты нет, и путь до дома придется проделать только так.

Самое главное сейчас оказаться в безопасном месте. Меня не покидает чувство, что из-за густых деревьев за нами кто-то следит. Или же, все это — моя паранойя.

Мне помогают забраться на лошадь к одному из мужчин и именно так, в окружении бдительных и вооруженных до зубов охранников мы добираемся наконец до поместья герцога.

Я не плачу и вроде бы чувствую себя нормально физически, но нахожусь в каком-то странном оцепенении. В сторону так и не пришедшего в себя мужа стараюсь не глядеть и по приезде быстро вместе с встревоженными и поджидающими меня служанками ухожу к себе в домик. Все будет хорошо. К герцогу сразу же направили целителя, он поправится. Да, во мне рядом с ним нет никакой нужды, убеждаю саму себя.

Часть рыцарей снова отправляется назад, видимо, для того чтобы найти обломки кареты и кучера, если он выжил, а также следы и возможные в округе.

— Ваше сиятельство, ванна готова.

— А? Да, хорошо.

Встаю из кресла, удивляясь, когда я успела в нем обосноваться и сколько уже времени смотрела в никуда, плетусь за робкой Эмили в сторону ванной.

В помощи горничных чтобы помыться я не нуждаюсь и всегда предпочитаю купаться самостоятельно, хотя в этом мире такое не особо принято. Но пересилить себя в вопросах сохранения некоей интимности мне слишком уж сложно.

Опускаюсь в горячую воду и зябкость, охватившая тело, потихоньку рассеивается. Подтягиваю к себе колени и опускаю на них подбородок, обнимая ноги руками.

Пора бы и перестать уже отрицать очевидное, да? Если я даже была готова умереть вместе с ним, какой смысл теперь делать вид, что этого не было.

Я испытываю симпатию к собственному мужу.

Нет, не так.

Глен мне нравится. Довольно сильно нравится.

Вопрос теперь в том, что мне делать с этими чувствами.

Эх, я вздыхаю, сдувая вперед плавающую на воде пену. Вот бы их не было. Этих неуместных эмоций. Совершенно лишние и ненужные они в плане герцога развестись со мной через…х-мм, получается уже меньше года. Помеха, ошибка, лишенный смысла сюжетный поворот…