— Ты прав…

Все пройдет. И даже еще не наступившая боль от предстоящего расставания тоже. Я улыбаюсь и снова хочу выскользнуть из цепких объятий супруга. Наконец, мне это позволяют.

Поднимаю голову, заглядывая Глену в лицо. Если бы не запах, то сложно сказать, что он сейчас немного не в себе.

Смеемся мы одновременно и без повода. Глупость какая, да еще и заразительная! Только философствования не хватало на ночь глядя. Воссоединение с его сиятельством идет совсем не так, как можно было бы ожидать и предполагать. Но отчего-то так легко стало на душе, хотя проблемы все те же и никуда не делись.

Я затихаю, резко оборвав смех, только тогда, когда руки касаются мужские пальцы. На лице герцога снова серьезная решительность.

— Моя рука…ты могла меня бросить. Но ты держала ее. Несколько раз.

Глен смотрит вниз на мои губы и подается вперед.

Я замираю, время словно замедляется. Лицо мужа все ближе и ближе. Могу разглядеть каждую его ресничку. Сердце в груди трепещет. Хочется сбежать и одновременно чудится, что нет такой силы, которая заставила бы меня сдвинуться даже на полмиллиметра.

Зажмуриваю глаза.

Секунда, две, три…

На мое плечо резко что-то падает.

Вздрогнув от неожиданности, открываю глаза. Голова герцога удачно приземлилась на прежнее место в районе моей ключицы.

— Г-глен? — зову робко.

Нет ответа.

Вместо него вес чужого тела на мне становиться существеннее.

Вздыхаю, не зная, то ли смеяться, то ли плакать.

Вот же ж…Странная смесь чувств из разочарования и облегчения возникает внутри. Мне не хватает храбрости признать, какое из них сильнее.

— Эй, — шепчу я.

И снова тишина.

— Спящая красавица, как ты умудрился уснуть стоя, а?

Нет, так никуда не годится. Силенок у меня не хватит сдвинуть с места такого рослого мужчину. Толкаю аккуратно Глена руками, и он неохотно поднимает свою голову с моего плеча.

— М-м-м? — сонно щурится герцог.

— Пойдем, — тяну его словно ребенка за ту руку, что в перчатке за собой. — Спать.

Спотыкающийся муж послушно следует за мной по лестнице на второй этаж и едва удерживается на ногах пока я открываю дверь гостевой спальни. Давлю улыбку на губах.

— Ева.

— М? — бросаю за спину, снимая с постели покрывало.

— Ты…злишься?

Я хихикаю.

Честно? Нет. На удивление, ни капельки. Даже напротив, мне смешно и радостно. До тех пор, пока Глен не останавливает меня, накрывая своими сильными пальцами мою ладошку. Спину обдает волна жара, исходящая от голого торса мужа. Я округляю глаза. Когда только он успел раздеться? Сглатываю вдруг обильно выделившуюся слюну и делаю парочку дыхательных техник для успокоения.

— Злишься? — повторяет свой вопрос герцог, опускаясь на разложенную для него постель, и сжимая крепче мою руку в своей.

«…ты могла меня бросить» — возникают в голове недавно услышанная фраза.

— …нет.

Я разглядываю свои давно уже ставшие привычными пальцы в мужском захвате.

— Хорошо. Мне не нравится, когда ты злишься на меня.

— А что тебе нравится?

Раз уж под воздействием спиртного муж честен как на исповеди, то почему бы этим не воспользоваться? Вопрос покидает мои уста раньше, чем я его осмысливаю.

Только осознала свои истинные чувства и сразу же они подстегивают меня совершать такие глупые поступки. Лучше мне не знать, лучше мне не сближаться, но…кажется, подобное выше моих сил.

— Нравится, когда ты смеешься и улыбаешься…Как у тебя морщится нос, когда ты серьезно о чем-то размышляешь…И за руки мне нравится с тобой держаться.

От чего-то мне вдруг хочется плакать. Не я одна подмечала всякие мелочи, Глен тоже довольно внимательно следил за мной, запоминал незначительные вещи о своей временной жене. Почему-то это открытие удивительно бередит все мое естесство.

— Такое кощунство касаться этими пальцами твоей кожи…и все равно я….Прости меня.

Муж разжимает ладонь, и я забираю свою конечность обратно. Тепло от чужого прикосновения быстро рассеивается в воздухе.

— Почему ты просишь прощения?

— Ты и понятия не имеешь, какими чудовищными вещами я запятнал свои руки. Смотришь на меня этими своими чудесными доверчивыми глазами…Я помню каждую секунду того дня, Ева.

— Расскажи, — молю я, хотя прекрасно знаю, что если услышу то, что он поведает мне, пути назад уже не будет.

Я уже не смогу просто проигнорировать, пропустить мимо ушей оговорки Генри и терзания герцога. Не смогу смотреть на эти дурацкие перчатки как на обычный предмет гардероба.